с ковбоями, опросят работников кухни и узнают, что ковбои гонялись за маленьким мальчиком, они вспомнят мальчика, который вместе с собакой стоял на автомобильной стоянке с пластиковым контейнером апельсинового сока в одной руке и пакетом сосисок в другой.
И тогда жди беды.
Кертис открывает дверь, собака запрыгивает внутрь, проходит пару шагов. Он поднимается следом, плотно закрывает за собой дверь. Пригибается, чтобы его не увидели через лобовое стекло. Кабина, с двумя большими креслами, по его правую руку, по левую – остальные помещения. Там царит тень, но света от фонарей на автостоянке, проникающего через лобовое стекло и лючки на крыше, хватает, чтобы Кертис мог без проблем ориентироваться в доме на колесах, продвигаясь к заднему борту. Тем не менее он все ощупывает выставленными перед собой руками, чтобы избежать сюрпризов.
За камбузом и крошечной столовой – комбинированная ванная-прачечная. Тяжелое дыхание собаки в замкнутом пространстве гулко отдается от стен.
Прятаться в маленьком туалете не резон. Владельцы «Уиндчейзера» только что покинули ресторан, возможно, отобедали аккурат перед тем, как началась заварушка. Одному из них наверняка захочется справить нужду, как только они выедут на автостраду.
Кертис движется мимо раковины, сушилки, фена к высокой, узкой двери. За ней неглубокий чулан, забитый всякой всячиной. Он успевает закрыть дверь до того, как пришедшие в движение вещи посыпались на пол.
Открывается дверь в передней части автомобиля, до Кертиса доносятся возбужденные голоса мужчины и женщины.
Кто-то поднимается по ступенькам, под дополнительным весом скрипят половицы. Дверь ванной полуоткрыта, поэтому он не видит владельцев «Уиндчейзера». Они тоже не могут его видеть. Пока.
Прежде чем один из них направился к туалету, чтобы облегчиться, Кертис открывает последнюю дверь и ступает в более густой сумрак, не подсвеченный слабой лампочкой в ванной. По его левую руку тускло поблескивают два прямоугольных окна, примерно так же фосфоресцирует в темноте экран выключенного телевизора, хотя окна чуть желтоватые.
В кабине голоса звучат громче, более взволнованно. Оживает двигатель. Похоже, владельцы «Уиндчейзера» хотят первым делом покинуть зону боевых действий, а потом уже откликаться на зов природы.
Дыхание собаки больше не сотрясает дом на колесах, она протискивается вперед, задев боком ногу Кертиса. Ее ничего не настораживает, значит, в темной комнате нет ничего подозрительного.
Он переступает порог, тихонько закрывает за собой дверь.
Контейнер с соком и пакет с сосисками кладет на пол, шепчет: «Хорошая собачка». Надеется, что Желтый Бок понимает, его слова – это приказ не есть сосиски.
Он ощупью находит выключатель. Зажигает свет, чтобы освоиться в новой обстановке, и тут же гасит.
Комната маленькая. Одна кровать и минимум пространства между ней и стенами. Встроенные тумбочки, в углу – ниша под телевизор.
