над долиной. Напряжённый топот многотысячной толпы не оставлял надежды на благополучный исход дела.
Подталкивая медлительного Рэма, я поднялся по трапу и задраил аварийный люк шлюза. Вожди и старейшины следовать за нами не стали.
Минут через десять толпа окружила капсулу. Все что-то громко кричали и угрожающе размахивали руками.
– Ромул, только что они готовы были носить тебя на руках, а теперь?.. – с печалью в голосе сказал Рэм, поглядывая в иллюминатор.
– Добро и зло рождают философа Рэма, не так ли! – вяло улыбнулся я, порядком устав от всей этой урийской первобытной неразберихи.
Тем временем самые отважные из дикарей стали сносить и складывать под капсулу хворост и сучья поваленных деревьев.
– Они хотят нас поджечь! – воскликнул Рэм. Бессмысленная затея дикарей его напугала.
– Послушай, Рэм. То, что я тебе сейчас скажу, ты всё равно не поймёшь, но почувствуешь и успокоишься. Корпус капсулы рассчитан на мегаватты лобового соприкосновения с источником тепловой энергии, поэтому низкотемпературная плазма, или, иными словами, пионерский костёр, который вознамерились разжечь твои соплеменники, нам попросту не опасен.
Рэм пожал плечами и послушно выдохнул.
Вдруг поток света в иллюминаторе превратился в чередование серых и чёрных пятен. По небу пронеслись тёмно-фиолетовые тени. Мы с Рэмом прильнули к стеклу и ахнули. Десятки огромных чёрных летающих ящеров кружили над толпой. Уже через несколько секунд один за другим они стали пикировать, выхватывая из толпы жирные куски добычи. Началась паника. Пытаясь укрыться от прожорливых гигантов, дикари давили друг друга и бежали прочь. Отбежавшие из толпы одиночки оказывались наиболее лёгким лакомством для крылатых чудовищ. В иллюминатор было видно, как перепуганные старейшины и вожди поднимались по трапу, протягивали к шлюзу руки и молили впустить их. Я заметил, как одна из птиц, сделав резкий разворот, сложила крылья и стрелой понеслась к лестнице.
– Ромул, открой им! – плача воскликнул Рэм.
Я медлил. Во мне вдруг проснулось ветхое чувство обиды за самого себя. «Почему я должен рисковать жизнью ради них?» – мелькнула подлая мысль.
И пока я, гуманист и буревестник разума, трясся за свою шкуру, Рэм бросился к шлюзу. Распахнув люк, он выскочил на верхнюю площадку трапа и стал подавать руку поднимающимся старейшинам. В этот миг в иллюминаторе стало темно. На площадку обрушились, как водопад, крылья и когтистые лапы подлетевшего ящера. Рептилия впилась острыми когтями в грудь Рэма, приподняла его над площадкой, разбила клювом голову и стала подниматься, оглашая всё вокруг победоносным криком и шелестом своих костистых перьев.
Несколько секунд я смотрел вслед исчезающему в фиолетовой дымке чёрному силуэту, не понимая, что сейчас произошло. Вдруг меня пробил электрошок. Я схватил лазер и, расталкивая набившихся в рабочий отсек дикарей, выбежал на площадку трапа.
Жертвоприношение
