свои суда,Находили леса и реки.
«Эй, стой там и иди сюда!»
Одноглазый полковник старый,
Их поглавник и командир
К межэтническим холиварам
Равнодушен: «Доблестным – пир!»
Криминальные авантюристы,
Праволевые всех мастей,
Футуристы и фаталисты —
Где найдете таких гостей?
Если есть пространства иные,
Живы русла у скифских рек,
Значит, сбудутся позывные
Африканец, Варяг и Грек.
Жертвоприношение
Нет контрибуций или прощений,
В потоке железном жертвоприношений
Кругом кибер-панк, лоу лайф, хай тек;
Но каждый в душе – индеец-ацтек.
Вечно голодные боги Карбона,
Шевелятся щупальца – змеи Горгоны;
Девы-горгульи багровый рот,
В Минске-Моргуле, у Чёрных Ворот.
Вырежу в дереве руну Беркана,
В память защитника Желько, Аркана;
Вырежу в камне руну Совуло —
Чтобы погибли сыны Вельзевула;
Соединю их руной Одаль,
Словно слова датчанин Даль.
И завершу руной Эйваз,
Чтоб не ушёл ни один из вас.
Миссия легата
Из сарматских степей возвращался легат,
Он не видел давно Pax Romana;
Голубые меха, и янтарь, и агат
Были даром Царей-наркоманов.
«Собираются вместе под сводом шатра
И бросают зелёное зелье
На горячие камни, на угли костра,
И в дыму продолжают веселье».
«Будь спокоен, о Август! Радей об одном:
Мир в Империи долго продлится,
Если будешь ты слать караваны с вином
На Дунай, где степная граница».
На Сицилии, в тени оливковых рощ,
Удалившись от Рима и власти
Опочил мой легат, а Империи мощь
Уменьшалась, при смене династий.
«Я слыхал, что Аттила не любит вина.
Оттого, что сильней опьяняет война».
Безумие, вышедшее из моря
Но есть и новые миры:
Они отмечены, наверно,
Разломами земной коры
И извержением инферно
Где вырождающихся рас
Сонм баснословных культов рабских —
Туда иду я, как Леграсс,
Среди разнузданных, арабских
Наркоторговцев, до поры
Рассеянных – без общей цели
И населяющих миры
Мультикультурного Марселя,
Где, знаю, демон войн покинет свой
Приют постылый, многовековой.
Анна Ревякина
(Донецк)
Вослед шипели: «Гордячка…»
Евдокия – дочь горняка и сама горнячка
обушком по-изотовски,
оставляя в земле полости,
на-гора поднимала гору,
поднимала город
с колен, на которые он не стал.
За кварталом квартал, за кристаллом кристалл.
«Крепи, – кричит
