в дом без четверти двенадцать, Эми услышала доносящиеся из кухни приглушенные голоса. Подумала, что отец еще не спит, хотя по субботам он обычно ложился рано, чтобы успеть к первой воскресной мессе и посвятить день своему хобби: сборке миниатюрных моделей поездов. Но на кухне Эми нашла только мать. А голоса звучали по радио: какая-то станция транслировала очередное ток-шоу.
На кухне пахло чесноком, луком и томатной пастой.
Верхний свет не горел, только лампочка над раковиной и еще две – под вытяжкой. Дисплей радиоприемника излучал мягкое зеленое сияние.
Эллен Харпер сидела за кухонным столом. Точнее, ее руки лежали на столе, а голова – на руках. И лицом она повернулась не к двери, а в противоположную сторону. На столе стоял высокий стакан, наполовину заполненный желтой жидкостью. Что это за напиток, Эми могла сказать, не пробуя его. Ее мать всегда пила водку с апельсиновым соком, и в большом количестве.
«Она спит», – с облегчением подумала Эми.
И уже отвернулась от матери, собираясь подняться наверх и лечь спать, но Эллен подала голову: «Ты?»
Эми вздохнула и вновь посмотрела на мать.
Спиртное затуманило налитые кровью глаза Эллен. Тяжелые веки так и норовили их закрыть. Она в удивлении моргнула.
– Что ты делаешь дома? – спросила заплетающимся языком. – Ты вернулась слишком уж рано. До конца бала больше часа.
– Джерри стало нехорошо, – ответила Эми. – Ему пришлось отвезти меня домой.
– Но до конца бала еще больше часа, – мать в крайнем недоумении смотрела на нее, по-дурацки моргая, пытаясь разогнать алкогольный туман, застилавший мозг.
– Джерри стало нехорошо, мама. Что-то он съел на балу.
– Но бал – это танцы, не так ли?
– Конечно. Но была и еда. Закуски, пирожные, пунш, все такое. Вот он и съел что-то не то.
– Кто?
– Джерри, – терпеливо объяснила Эми.
Эллен нахмурилась.
– Ты уверена, что дело именно в этом?
– О чем ты?
– Мне кажется, это странно… – Она потянулась за стаканом. – Подозрительно.
– Что может быть подозрительного в разболевшемся животе Джерри? – спросила Эми.
Эллен глотнула водки с апельсиновым соком. Пристально посмотрела на Эми поверх стакана, и взгляд ее стал заметно острее.
В раздражении Эми заговорила до того, как на нее посыпались новые обвинения:
– Мама, я не пришла домой поздно. Я пришла домой раньше. Не думаю, что и по этому поводу я заслуживаю допроса с пристрастием.
– Не дерзи мне, – фыркнула Эллен.
Эми смотрела в пол, переминаясь с ноги на ногу.
– Или ты не помнишь, что сказал Наш Господин? – спросила Эллен. – «Почитай отца своего и матерь свою». Вот что Он сказал. Неужели после стольких лет посещения церковных служб и чтения Библии в голове у тебя ничего не отложилось?
&n
