кассете. Редакторша могла попросить прослушать материал и в таком случае оказалась бы в курсе моих личных дел. Я решила, что дома перепишу репортаж на другую кассету – наша аппаратура это позволяла. Я подумала «наша», и меня снова кольнуло – ведь музыкальный центр покупал Женя. Разве он мой? Да, теперь у нас все было отдельное. И где он, в конце концов, живет, если не скучает по своей музыке?
Иван очень толково объяснил мне, как найти нужный дом. Расплатившись с шофером, я сразу нашла подъезд, где стояла железная дверь с кодовым замком. Нажала поочередно четыре кнопки, услышала металлический щелчок и открыла дверь. Прежде чем войти, я еще раз оглядела дом – это уродливое здание невыгодно отличалось от старинных особняков, которыми был застроен весь переулок. Здание, наверное, построили для какого-нибудь учреждения еще в семидесятых – серый бетон, ничем не приукрашенный. Большие окна. Никаких излишеств. В переулок выходил главный подъезд – высокие стеклянные двери, слабо освещенные изнутри. Наверное, там сидел вахтер. Зато здесь, за этой железной дверью с торца здания, никакой охраны не было. Когда я во-шла, никто меня не окликнул.
Согласно указаниям Ивана мне нужно было подняться на четвертый этаж. За все время, пока я искала лестницу и одолевала длинные пролеты, мне не встретилась ни единая живая душа. Под потолком потрескивали длинные лампы дневного света – они горели через одну. Стены были выкрашены в скучный голубой цвет – как в больнице или школе. Мне было не по себе, и уже не потому, что я боялась снова поругаться с Женей. Меня что-то пугало в этом огромном, совершенно безлюдном здании. В нем было что-то от обстановки ночных кошмаров – как, наверное, во всех пустых зданиях в вечернее время.
На четвертом этаже я увидела дверь туалета. Во-шла, откинула капюшон, оглядела в треснувшем зеркале свое лицо. Да, вид у меня… Бледная, прямо зеленая, хотя, наверное, в этом виновато освещение. Круги под глазами, помада смазалась… Я достала носовой платок и начисто стерла помаду. Но нравиться себе от этого не стала. Нужно было идти – я знала, какой номер комнаты мне нужен. Четыреста одиннадцать. Но с каким лицом и с какими словами я войду туда…
Я все-таки пошла. Стены длинного коридора были выкрашены уже не в голубой, а в более приятный серый цвет, и лампы горели все до единой. Когда в глубине открылась какая-то дверь, я едва не вскрикнула – так успела отвыкнуть от человеческого присутствия. В коридор вышел длинноволосый парень, в черной куртке и джинсах. У него за спиной я заметила гитару в чехле. Поравнявшись со мной, парень оценивающе осмотрел меня. Он явно прикидывал, стою ли я того, чтобы со мной заговорить. Я отвела глаза и пошла дальше. На той двери, из которой он появился, красовались цифры – 411. Значит, мне сюда.
Только одна мысль немного подбадривала меня. Там должен быть Иван, я увижу его. А он – меня. И пусть я даже не знаю, как он выглядит… А как он вы-глядит, в самом деле?
В комнате, куда я вошла, стояло несколько офисных кресел, большой, заваленный журналами и какими-то бумагами
