на пол. И все она делала так – импульсивно, неаккуратно, ни дать ни взять – какой-то суетливый зверек с очень острыми зубами. Этим она была очень непохожа на брата, хотя внешнее сходство было поразительное. Только у Шурочки эта яркая, слегка манекенная красота была на своем месте – хорошенькой девушке, в общем, полагается так выглядеть.
– Слушай, – обратилась она ко мне, когда устала разжевывать засохшую карамель. При этом Шурочка, как обычно, округлила глаза, будто собиралась сообщить нечто сенсационное. – Я на Новый год точно дома не останусь. Так вы идете к маме или нет?
– Ну, до Нового года еще далеко, – вяло возразила я. Мне все больше хотелось спать.
– Как далеко? О чем вы думаете?! Два дня осталось! Вы хотя бы елку купили?
– Успеем, – отмахнулась я.
– Нет, я вас не понимаю! – возмущалась Шурочка. – Ну ладно бы еще обычный Новый год, а то ведь новое тысячелетие наступает!
Я хотела возразить, но не стала этого делать. У Жени уже был крупный разговор с сестренкой на тему надвигающегося тысячелетия, и ему не удалось ее переубедить. Его мать в этом вопросе держалась нейтралитета. Ей, как она сама заявила, было все равно, что там наступает, жизнь от этого все равно краше не сделается.
– У меня уже вся ночь по минутам расписана, – увлеченно заговорила она. – Это будет нечто, хотя, конечно, хотелось бы поехать куда-нибудь за границу… Ну так что? Могу я сказать маме, что вы придете?
Я в сердцах ответила, что пока не знаю. Что, может быть, и придем. Во всяком случае, сперва мне надо каким-то образом встретиться с Женей и уточнить, что он собирается делать на Новый… Я не закончила фразу. Увидев изумленные Шурочкины глаза, я прикусила язык и поняла, что проговорилась.
ГЛАВА 4
Вода бежала в ванну, и пена поднималась все выше. Я слегка повернула кран, уменьшая напор. Лучше, чтобы вода набиралась медленнее. Тогда я проведу в ванной больше времени… Может быть, Шурочке надоест ждать и она уйдет.
А пока она сидела в комнате и ждала, когда вернется Женя. Мне кое-как удалось замять свою неосторожную реплику, но окончательно успокоить Шурочку не удалось. Она почуяла неладное и заявила, что предпочитает дождаться брата. Что я могла ей возразить? Выбросить ее на лестницу, сказать, чтобы зашла завтра? Тем более Шурочка сразу позвонила маме и сказала, что задержится. Та ее полностью одобрила и попросила передать мне трубку.
– Наденька, что же он так задерживается на работе? – спросила она меня. – Ведь уже двенадцатый час! Когда вернется, пусть проводит Шуру до метро… А если вам не трудно, оставьте ее ночевать, ладно?
Я не смогла сказать «нет». Тем более у нас была раскладушка для засидевшихся гостей, и его мама прекрасно об этом знала. Раскладушка была ее собственная. Пожелав своей «свекрови» спокойной ночи, я отдала трубку Шурочке и заперлась в ванной. Меня немного утешало одно – Шурочка вряд ли знала телефон музыкального магазина. А то ведь могла позвонить туда, чтобы спросить, намерен ли братец ехать домой. Конечно, трубку в это время никто не возьмет, и это сразу
