я с удовольствием прибил бы этого панка.
– Это перепуганный ребенок, – отозвался Дасти.
– Это сопляк, нажравшийся «дури», – возразил Мазервелл.
– В последнее время он не касался ее.
– Он дерьмо.
– Нед, у тебя такое прекрасное сердце…
– У меня, что гораздо важнее, есть мозги, и я не собираюсь пудрить их себе проблемой наркотиков и не хочу находиться рядом с людьми, стремящимися к самоуничтожению, как вон тот.
Нед, бригадир команды, участвовал в движении «Стрейт Эджер». Это почти неправдоподобное, но неуклонно развивающееся движение среди подростков и молодежи двадцати с небольшим лет (причем мужчин в нем было значительно больше, чем женщин) призывало воздерживаться от употребления наркотиков, чрезмерного пьянства и случайных половых связей. Они предпочитали головоломный рок-н-ролл, слэм-данс[4], сдержанность в общении и чувство собственного достоинства. Какой-либо из элементов истеблишмента мог бы явиться для них вдохновляющим культурным ориентиром, но дело было в том, что участники «Стрейт Эджер» ненавидели систему и презирали обе главные политические партии. Если в клубе или на концерте они случайно обнаруживали наркомана, то выколачивали из него «дурь» и не давали себе при этом труда именовать свои поступки суровой любовью. Вероятно, эта линия поведения служила и тому, чтобы удержать их поодаль от политической жизни.
Дасти любил и Мазервелла и Скита, хотя по различным причинам. Мазервелл был остроумным, веселым и надежным – если, конечно, был справедлив. Скит был кротким и добрым, но, вероятно, обречен на жизнь, посвященную безрадостному самооправданию, жизнь, полную дней, прожитых без цели, и одиноких ночей.
Из этой пары Мазервелл был гораздо лучшим работником. Если бы Дасти строго следовал правилам, изложенным в учебнике для менеджеров, то он уже давно прогнал бы Скита из команды.
Конечно, руководствуясь одним только здравым смыслом, можно значительно облегчить жизнь, но порой легкий путь и верный путь не суть одно и то же.
– Судя по всему, дождь не даст нам работать, – сказал Дасти. – Тогда непонятно, зачем же ты послал его на крышу? Это во-первых.
– Я не посылал его. Я велел ему прочистить песком оконные коробки и отделку на первом этаже. И сразу же после этого я обнаружил, что он сидит там и говорит, что намерен брякнуться вниз о мостовую своей глупой головой.
– Я сниму его.
– Я уже пытался. Но чем ближе я к нему подходил, тем истеричнее он становился.
– Он, вероятно, боится тебя, – предположил Дасти.
– И он чертовски прав. Если его убью я, то это будет куда больнее, чем раскроить череп о бетон.
Охранник со щелчком открыл свой сотовый телефон.
– Может быть, я лучше вызову полицию?
– Нет! – Понимая, что его голос прозвучал слишком резко, Дасти глубоко вздохнул и уже спокойнее пояснил: – Жители таких районов не любят, когда начинается суета, которой можно было бы избежать.
Если приедут копы,
Групповые танцы в стиле панк-рок, в которых участники подпрыгивают, крутятся, катаются по земле и сталкиваются друг с другом.
