вместе с любимым сыном своим, прекрасным и храбрым Андреем, посмотреть имение убитого боярина. В одной из деревень жили сироты Кучки – два сына и дочь. Необыкновенная красота этой молодой девушки удивила обоих князей. Отец упрекал себя, что причинил несчастье такому милому и нежному созданию, сын говорил с восхищением, что во всем свете нет девушки добрее прелестной сироты Кучковой, и умолял отца позволить ему жениться на ней. «Родитель, – говорил добрый Андрей, – ты облегчишь этим горестную судьбу бедных детей, у которых отнял отца». Георгий, нежно любивший сына, не мог отказать неотступным просьбам его; он велел приготовляться к свадьбе и позволил сыну взять к себе на службу братьев невесты. Между тем красивые места по берегам реки Москвы так понравились ему, что он вздумал основать тут городок и назвал его по имени реки – Москвою. Андрей был очень доволен этим: ему казалось, что не было места лучше того, где узнал он милую невесту свою. Здесь праздновали свадьбу, и здесь-то через некоторое время Георгий Владимирович угощал Святослава Олеговича и бояр его, собираясь вместе с ними идти к Киеву.
Но прежде чем успели собраться защитники Игоря, этот несчастный князь был взят силою из монастыря и убит народом. Такое злодейство еще более ожесточило Святослава Олеговича: он мог подозревать, что великий князь сам позволил народу это убийство, и еще более начал просить Георгия поспешить с походом. Но Георгий, соглашаясь помогать ему, думал более о собственных выгодах, нежели о нем; он хотел мстить Изяславу II не за Игоря, а за киевский престол, и потому неудивительно, что он обращал мало внимания на просьбы его и, верно, еще долго бы медлил, если бы великий князь не сделал ему новой жестокой обиды: он напал с новгородцами на суздальские города его, жег и разорял их и наконец выгнал из Киева сына Георгия Ростислава, прежнего друга своего. Все это заставило Георгия решиться. Он выступил со Святославом и наемными половцами.
Пять лет продолжалась эта война почти беспрестанно. В небольшие промежутки мира киевляне имели государями своими то Георгия Владимировича, то Изяслава Мстиславича, то еще третьего князя – Вячеслава, старшего сына Владимира Мономаха. Этот последний князь более всех имел право быть государем киевским, но он был тихого, нечестолюбивого нрава, никогда не искал сам престола, но принимал его всякий раз, когда Изяслав II предлагал ему. Изяслав же делал это для того, чтобы от его имени управлять государством. Вячеслав был уже так стар, что не мог заниматься делами, и отдавал все во власть Изяслава Мстиславича, которому обязан был именем великого князя. Однако, несмотря на старость свою, Вячеслав пережил своего племянника. Война с Георгием еще не была окончена, как умер Изяслав II. Вскоре после него скончался и старый Вячеслав Владимирович, и тогда-то честолюбивый князь суздальский достиг своего желания. Никто уже не спорил с ним: как старший из всех князей, он был законный наследник Великого княжества, и киевляне должны были покориться, хотя и не любили его.
Конец ознакомительного фрагмента.
