ей по глупости показался наименее мокрым, приткнула сбившиеся волосы под косынку.
– Не статую, а стелу, – поправил я ее, глядя, как она бесстыдно прихорашивается для физрука.
– А что это такое? – спросила она, продолжая спокойно стараться.
Я тоже решил принять свои меры, пока он не вынырнул.
– Не мешайте, – сказал я, – что вам моря мало, плывите дальше.
– А ты, мальчик, не груби, – ответила она надменно, словно разговаривала со мной из окна собственного дома. Быстро же они осваиваются. Она знала, что физрук рано или поздно вынырнет и будет на ее стороне.
Физрук шумно вынырнул, словно танцор, ворвавшийся в круг. Хотя он очень долго был под водой, это был пропащий нырок, потому что сейчас он нырял не для нас, а для нее.
– Ну как, видели? – спросила она у него, словно они были из одной компании, и даже подплыла к нему немного.
– А, – сказал он, отдышавшись, – фантазеры! – Так он называл всех маломощных и вообще никчемных людей. – Давайте лучше сплаваем.
– Давайте, только не очень далеко, – согласилась она, может быть, назло мне.
– А как же плита? – проговорил я, тоскливо напоминая о долге.
– Я сейчас дам тебе шалабан, и ты сразу очутишься под своей плитой, – разъяснил он спокойно, и они поплыли. Черная голова с широкой загорелой шеей рядом с красной косынкой.
Я посмотрел на берег. Многие ребята уже лежали на песке и грелись. Учитель все еще стоял на своих костылях и ожидал, когда я найду плиту. Если б я еще вчера не видел этого пацана, с которым мы ее нашли, я бы, может, решил, что все это мне примерещилось.
Я пронырнул еще раз десять и перещупал дно от сваи до буйка. Но проклятая плита куда-то запропала. За это время учитель наш несколько раз меня окликал, но я плохо его слышал и делал вид, что не слышу совсем. Мне было стыдно вылезать, я не знал, что ему скажу.
Я сильно устал и замерз и наглотался воды. Нырять с каждым разом делалось все противней и противней. Я уже не доныривал до дна, а только погружался в воду, чтобы меня не было видно. Многие ребята оделись, некоторые уходили домой, а учитель все стоял и ждал.
Физрук и девушка уже вылезли из воды, и он перешел со своей одеждой к девушке, и они сидели рядом и, разговаривая, бросали камушки в воду.
Я надеялся, что нашим надоест ждать и они уйдут, и тогда я вылезу из воды. Но учитель не уходил, а я продолжал нырять.
За это время физрук успел надеть на голову девушкину косынку. Пока я соображал, с чего это он повязал голову ее косынкой, он неожиданно сделал стойку, а она по его часам стала следить, сколько он продержится на руках. Он долго стоял на руках и даже разговаривал с нею в таком положении, что ей, конечно, очень нравилось.
Я уныло залюбовался им, но в это время учитель меня очень громко окликнул, и я от неожиданности посмотрел на него. Наши взгляды встретились. Мне ничего не оставалось как плыть к берегу.
– Ты же замерз! – закричал он, когда я подплыл поближе.
– Вы мне не верите,
