всех событий, происходивших в Австро-Венгрии, принадлежит барону Мыколе Васылько, украинскому депутату австрийского парламента, который имел тесные связи с представителями правящих кругов Вены.
Но и положение Рады стало более затруднительным из-за серьезной угрозы вторжения большевистских сил с севера под командованием Владимира Антонова-Овсеенко. Потребность заключения мира с центральными державами становилась настоятельной. В дальнейшем Рада отказалась 18 января настаивать на передаче Украине территорий Восточной Галиции и Северной Буковины, населенных преимущественно украинцами. Она просто попросила, чтобы эти территории были преобразованы в отдельную провинцию (землю короны), остававшуюся под управлением Вены. Однако в то же время Рада рекомендовала своей делегации, чтобы та не отступала от своих требований в отношении территории Холма. Чернин столь энергично отверг украинское требование о присоединении к украинской земле короны в границах Австро-Венгрии «венгерской» провинции Карпатская Рутения, что украинцы больше не посмели поднимать этого вопроса.
О своем затруднительном положении украинские власти почти сразу довели до сведения представителей Германии и Австрии. На следующей встрече (в субботу утром 19 января) Чернин согласился принять компромиссную формулу, предложенную украинской стороной, но потребовал быстрого заключения мирного договора, а также настаивал на определении даты его подписания. Вначале он предложил в качестве предельного срока 30 января, затем – 15 февраля, но украинцев это не устроило. Однако на послеобеденном заседании того же дня решили выпустить совместное «сообщение о прогрессе» в мирных переговорах. Центральные державы и Украина издали 20 января полуофициальное коммюнике, констатирующее достижение согласия по фундаментальным вопросам мирного договора. Сообщалось также, что переговоры возобновятся после короткого перерыва. Никто лучше графа Чернина не представлял себе подлинную суть соглашения и роковые последствия, которые оно могло иметь для Австро-Венгрии. Однако он полагал, что альтернативы соглашению нет, поскольку, как отмечал император в ноте от 17 января 1917 года, «судьба монархии и династии целиком зависит от скорейшего заключения мира в Брест-Литовске… если в Бресте не будет заключен мир, революция здесь неизбежна». Именно на этом этапе Чернин горько жаловался на свое трудное положение. Он писал в дневнике: «Украинцы больше с нами не общаются, они диктуют».
И все же сепаратный договор с Украиной был еще далек до подписания. Следовало получить окончательное согласие от каждого правительства, и, имея это в виду, делегации договорились на временный перерыв в переговорах, а 20 января разъехались по своим столицам.
Задача Чернина состояла в преодолении сопротивления со стороны поляков и венгров. К счастью для него, сложность внутреннего положения в Австрии ослабила их критику договора с Ук
