Теперь… из-за того, что есть это «теперь». Но мы никогда не жили, как сиамские близнецы. Не происходило такого и не будет происходить. Мы уважали свое частное пространство. У каждого должен быть свой угол, свой мир. Хочешь – впускай в этот мир людей, не хочешь – не впускай. У нас вся семья такая, мы всегда на расстоянии, но духом вместе. Так что душевность его никуда не ушла.
Глава 8
Дети
– Мужики, привет! – по утрам Ходорковский всегда совершал традиционный ритуал. Вставал, выходил из комнаты, проходил мимо комнаты близнецов, заглядывал и приветствовал, махая рукой: «Мужики, привет!» А «мужики» – близнецы Илья и Глеб – сидели перед ним в памперсах и что-то радостно издавали в ответ – говорить еще не умели.
Ходорковский шел дальше. В комнату дочери Насти. Аккуратно присаживался на краешек кровати, улыбался: спит, не шелохнувшись, как всегда, не помог ни один Настин будильник, которые она заводит и ни на один никогда не реагирует. Не помогало ровным счетом ничего – ни мобильный, ни пейджер, ни обычный будильник, ни даже стакан с водой. Последний она каким-то труднообъяснимым способом прикрепляла к потолку, привязывала к нему один конец веревки, второй конец – к будильнику, что на столе. Когда будильник звенел, вода выливалась на Настю, она просыпалась и… засыпала снова.
Как правило, Ходорковский в таких случаях тихонько доставал ее ножку из-под одеяла и начинал щекотать пятку… В комнате раздавался крик, ворчание: «Пап, ну опять… ну зачем так пугать…» – и Настя просыпалась.
– Такой утренний ритуал у Миши с детьми происходил каждый день, – говорит Инна. – Знаете, человек себе наметил приоритеты в жизни – как все должно выглядеть – и им следует. Он четко следил, чтобы ритуал соблюдался. Вечером, когда приходил, дети уже спали, а по утрам все было так, как я рассказала. В выходные у него тоже были свои традиционные ритуалы. Он мог взять близнецов, когда они немного подросли, и возле дома учить их разжигать костер, хоть они и маленькие. Но реально учил. Они пережигали все сухие ветки и прочий мусор, который валялся у дома. В общем, такие чисто мужские вещи…
Инна говорит, что ее муж относился к маленьким детям как к инопланетянам. «Он по-другому НЕ УМЕЕТ, – она сама выделяет и растягивает это слово. – Детей он воспринимал как личностей только с 14 лет. Он считал, во всяком случае, у меня складывалось такое впечатление, что ребенок, родившись, уже должен все понимать. А так как близнецы ничего не понимали и не умели, они для него были инопланетянами. Ему было тяжело с ними общаться, он не мог включиться во взаимодействие. Если мать может их взять, отшлепать, накормить, заставить что-то сделать, справиться с проблемой, то он просто был в растерянности. Вот оно, непонятное существо, стоит перед ним и чего-то хочет. Миша искренне не понимал, почему это существо само не может сделать то, что хочет. Инопланетяне совершенные! Он к ним очень уважительно относился, как к маленьким взрослым, с которыми непонятно, как себя вести и что вообще делать. Никогда не начинал при общении
