тем обстоятельством, что одно из обязательных условий признания виновности обвиняемого – это его вменяемость. К человеку невменяемому какие-либо санкции, предусмотренные законом, не могут быть применены, сколь бы тяжкое преступление он ни совершил.
Итак, три опытных врача из областной психиатрической больницы, освидетельствовав Саренпю и ознакомившись с материалами дела, пришли к такому заключению: «Саренпя В. Р. психическим заболеванием не страдает. Его отклонения от этических норм не могут рассматриваться в качестве болезненных признаков, поскольку имеют изолированный характер… Во время совершения преступлений он признаков какого-либо временного болезненного расстройства душевной деятельности также не обнаруживал, а находился в состоянии алкогольного опьянения. Поэтому, как лицо, не страдающее психическим заболеванием, Саренпю в отношении инкриминируемых ему правонарушений следует считать вменяемым».
Суд над Владимиром Саренпей состоялся осенью, в конце сентября. Был вынесен суровый приговор – расстрел, воспринятый всеми в те далекие годы с подлинным удовлетворением. Судебная коллегия Верховного Суда страны оставила приговор без изменений.
Свидетель обвинения
Ложь сознательная и бессознательная всегда будет в свидетельских показаниях, и вопрос сводится не к тому, доверять или вовсе не доверять свидетельским показаниям, а к тому, чего в них больше – правды или лжи. На этот вопрос можно с уверенностью ответить, что как в жизни, так и в уголовных делах в свидетельских показаниях всегда больше правды, чем лжи. Судебные ошибки, основанные на ложных показаниях, к счастью для человечества, все-таки не правило, а исключение.
Она стояла перед судом, прокурором, адвокатами, людьми, находившимися в зале, и плакала. Слезы катились по лицу, оставляя на щеках черные полосы. Но ни один человек из присутствующих не верил ей. Ибо плачем эта женщина хотела убедить всех, что ее показания правдивы, хотя говорила она заведомую ложь. В нескольких метрах от нее были потерпевшие – жена и мать убитого, дальше – за барьером – двое обвиняемых. Теперь, когда суд располагал неопровержимыми доказательствами их вины, эти слезы были таким кощунством и надругательством над памятью погибшего, что даже сами обвиняемые равнодушно смотрели мимо плачущей свидетельницы, а судья равнодушно попросил ее успокоиться и вызвал следующего свидетеля.
В зал вошла тоненькая светловолосая девушка в коричневой кофточке крупной вязки и повернулась лицом к плакавшей женщине, еще не успевшей сесть.
– Вы говорите неправду, – сказала она. Глаза ее ярко вспыхнули, а лицо окрасил румянец гнева. – Когда я остановила автобус, чтобы отвезти раненого в больницу, вы были первым человеком, который оказался рядом. Они, – она кивнула в сторону обвиняемых, – уже убежали, вы сказали, что все видели и знаете одного из них. Он живет у рыбного магазина,
