засыпая в первую брачную ночь рядом со своей свекровью. Даже напротив, она была вполне довольна и готовилась увидеть сладкие сны.
5
Жизнь вернулась в обычное русло на следующий же день после свадьбы. Окацу и Корику готовили и стирали под руководством матери, а служанка убирала и заботилась о младших детях. Рёан Симомура выполнял различные поручения лекаря, поскольку женщинам и детям не позволялось даже близко походить к медицинским принадлежностям. Однако много времени для того, чтобы приготовить простую еду и привести в порядок маленькое жилище, не требовалось, так что большая часть ежедневной работы была вскоре выполнена. Надо отметить, что на энгаве[28] дома Ханаока стояли несколько ткацких станков, а возле кладовой – прялка. Как только с домашними заботами было покончено, старшие девочки, владевшие ткацким мастерством, засели за станки и не покидали своего рабочего места до самого обеда. Особый узор сплетался из окрашенных нитей, которые, как поняла Каэ, поставляли им Мацумото.
Поначалу Каэ думала, что девушки готовят себе приданое. Тами как-то говорила ей, что дочкам крестьян и ремесленников приходится самим себя одевать, да еще продавать ткань, чтобы заработать денег на остальное приданое. «Но ведь им могут понадобиться и шелковые кимоно!» – удивилась тогда Каэ, а теперь решила подарить золовкам кое-что из своих нарядов.
Но она быстро поняла, что сестры трудятся не на себя. Время от времени, причем довольно часто, из-за реки прибывал торговец и забирал из каждого дома в Хираяме готовые рулоны ткани, которые далее шли на продажу городским жителям Сакаи. По возвращении он привозил своим деревенским поставщикам либо деньги, либо заказанные товары. Каэ заметила, что Ханаока никогда не просили в качестве вознаграждения вещи для девушек. Они брали только деньгами, которые Оцуги копила, пока не набиралась определенная сумма. Затем все сбережения пересылались Умпэю через другого торговца или кого-то из красильщиков, направлявшихся в Киото по делам.
Как только Каэ узнала, куда идут деньги, она посчитала своим долгом испросить у Оцуги разрешение и тоже заняться ткачеством. Ее просьба была тотчас удовлетворена. Подробно объяснив, как пользоваться челноком, свекровь предупредила ее, чтобы не торопилась, иначе можно спутать нити.
Несмотря на то что Каэ была совершенно не знакома с ткацким станком, вскоре она уже не уступала в мастерстве своим золовкам. Не имея родных сестер, она была признательна за их доброе отношение и с радостью сидела рядом с ними под веселое перещелкивание станков. Она заметила, что Окацу пошла в мать характером, умом и здравомыслием, тогда как Корику была намного тише и выполняла все указания сестры. Каэ трудилась изо всех сил, стараясь выразить таким образом свою благодарность семье Ханаока. Очень скоро из-под ее рук уже выходило по меньшей мере пять сунов[29] полотна в день. Природная сметливость и знание основ вышивки подвигли ее на то, чтобы менять нити местами, и через некоторое время
