против тонкой линии истощенных немцев, удерживающих Тавронитис и западную часть Малама. Но ее не произошло…
На море стояла тихая ночь; легкие силы ее королевского величества, патрулирующие в темноте севернее Крита, ввязывались в стычки с несколькими итальянскими торпедными катерами, но этим все и ограничилось.
Но на самом Крите темнота не принесла передышки. Сражение продолжалось под звездным средиземноморским небом; двое сражающихся схватились в смертельной схватке; ничто, кроме победы одного или другого, не могло остановить ее.
Пока небо еще было темным на западе, на песчаной прибрежной полосе западнее Тавронитиса дерзко приземлился Ю–52 – первый из последующих. Один из них прихватил на обратном пути раненого генерала Мейнделя. Еще до прибытия грохочущих снабженческих самолетов наступательный полк расширил свою линию на запад, захватив фактически всю посадочную полосу и большую территорию к северу, очистив ее от разрозненных остатков англичан. В 8:10, несмотря на огонь четырех 75–мм французских, трех 75–мм итальянских и двух 3,7–дюймовых английских горных гаубиц, на полосе Малама приземлился Ю–52 – предвестник полного британского поражения [64].
Полоса и песчаные пляжи восточнее ее – не как на западе – еще контролировались британской артиллерией и минометами, но немцы бросили вызов огню. Некоторые самолеты проиграли игру и были повреждены или сбиты, но большинство вышли победителями; на протяжении всего дня одиночные самолеты устремлялись вниз, приземлялись и взлетали, чтобы обеспечить передачу грузов.
Самолеты должны были приземляться… фактически на клочке земли – 600–метровой полосе близко к побережью. Им препятствовал сильный поперечный ветер и чрезвычайно интенсивный огонь вражеской артиллерии и пулеметов. Батарея, еще не захваченная немецкими силами, обстреливала аэродром с интервалами в один выстрел в минуту… Горящие самолеты на единственной взлетно – посадочной полосе мешали посадке кружащим вверху Ю–52. Операции по доставке груза можно было осуществлять только при взлете и посадке самолетов на пляже с каждой стороны аэродромной полосы, независимо от неизбежных при этом потерь [65].
Если не учитывать хлопков минометов, быстрых голосов пулеметов и более сильного грохота артиллерии, раннее утро было относительно спокойным; обе стороны зализывали раны и ждали.
Но около восьми утра небо вновь распустилось шелковыми грибами, когда Ю–52 сбросили около двух с половиной групп своих парашютистов к западу от Тавронитиса. Они должны были присоединиться к наступательному полку. Солдаты приземлились безопасно, вне досягаемости английских пушек, и сразу же стали пробиваться на восток.
Около трех часов дня под жарким солнцем Крита немецкие пикирующие бомбардировщики «Штука» и истребители бомбили и стреляли, несясь вниз с оглушительным воем на свои цели – деревни Малам и Пиргос и позиции 23–го новозеландского батальона
