какой-либо одной четкой тенденции в социальном составе рейхсвера не удается. Количество дворян среди его офицеров в целом оставалось на постоянном уровне – примерно 20%. Как показано в таблице в приложении 3, существовали слабые колебания в нескольких родах войск, но нельзя говорить о существовании какой-либо общей тенденции.
Однако если попробовать сравнить по этому признаку контингенты из различных провинций (земель), то станут заметны определенные различия. В рейхсвере были полки и независимые подразделения, набранные в каких-то конкретных провинциях: например, 3-й (Прусский) пехотный полк, или 17-й (Баварский) кавалерийский полк. Однако другие полки могли иметь в своем составе контингенты из нескольких различных провинций, так, например, 15-й пехотный полк набирался в Пруссии, Гессене и Тюрингии. Данные за 1932 год тем не менее позволяют установить процентное соотношение дворян среди офицеров для всех прусских полков – в тот год оно равнялось 25,6%, что выше, чем в среднем по рейху. Более того, оно сохранялось во всех родах войск, за исключением связистов. Для Мекленбурга это соотношение составляло 26,9%, для ганзейских городов 25,8%, для Тюрингии 22,2%, для Шаумбурга 25%. Наименьший процент дворян был в полках из Ольденбурга, однако среди них не было кавалерийских полков, а только пехотные. На юге Германии доля дворян среди офицеров была выше и составляла 12,1% в Вюртемберге, 12,6% в Баварии и 13,2% в Бадене.
Глава 6
Третий рейх
После 1933 года, когда национал-социалисты пришли к власти, стали проявляться тенденции, совершенно отличные от тех, что превалировали раньше. Сначала они просачивались сверху вниз, а затем, постепенно, стали распространяться снизу вверх. Национал-социалистическая доктрина считалась с традицией ровно настолько, насколько она могла быть полезна партии в ее стремлении к власти. В противном случае такая традиция подвергалась нападкам, выкорчевывалась и уничтожалась. Для этих целей национал-социализм обычно заимствовал свое интеллектуальное оружие из богатого арсенала идей Ницше – страстного обличителя буржуазной морали и христианских основ западной цивилизации, напыщенного проповедника «Воли к власти» и «Морального кодекса победителя», создателя идеи о «сверхчеловеке».
Я не собираюсь углубляться в наследие национал-социализма и его связей с философией Ницше. Но, когда Фридо фон Зенгер, уроженец Южного Бадена, который сам был старшим офицером во время Второй мировой войны и острым взглядом наблюдал за развитием событий изнутри, дает анализ интеллектуальной ситуации, сложившейся после 1933 года, к его словам стоит прислушаться. Как следствие неверного толкования философских идей Ницше, говорится в его книге, и выморочной теории «расового превосходства», льстившей народным массам, значение, которое до этого придавалось социальному происхождению, было заменено мистической теорией «принадлежности к высшей расе», включавшей всех и каждого и делавшей простого человека
