в стан неприятеля, подъезжали неожиданно к их казармам или складам, захватывали патроны и привозили в Александровское училище. Раз проезжая мимо генерал-губернаторского дома, такой бронированный автомобиль обстрелял его с заседавшим там Советом рабочих и солдатских депутатов из пулеметов. Поздно ночью, когда канонада прекращалась, возвращался я из Александровского училища домой.
Ужасная, но порой странная вещь гражданская война в большом городе. В доме у нас толпилась наша молодежь. Но подчас она развлекалась, играла, пела. Я поощрял это и заставлял племянницу петь цыганские романсы. Помню еще такой случай. Из окон Александровского училища мы наблюдали, как через постоянно обстреливаемую Арбатскую площадь пробегала из церкви обвенчавшаяся парочка, она в белом, и за ними несколько человек. Жизнь пробивалась и под обстрелом. Очевидно, не хотели упустить время перед Рождественским постом. Конечно, огромная часть жителей, как и всегда, проявляла обывательскую трусость, преувеличивая опасность и ужасно пострадав впоследствии от этой трусости.
Петроград уже пал. В одну непрекрасную ночь защитники должны были покинуть Кремль, а к утру Рябцов сдал большевикам Александровское училище, под условием свободного выхода из него всех. Правильно ли он поступил? В военное время его судили бы, как Стесселя.
Просыпаюсь поздно, нет обычной канонады. Мир. Можно свободно ходить по улицам. Открываются магазины. На следующий день свежий хлеб. Вместе с испытываемою горечью я понимаю обывательское настроение и… удовлетворение после осадного положения. Ведь каково было сидеть несколько дней со скудным уменьшающимся запасом продовольствия, не выходя на улицу и дрожа за свою драгоценную жизнь. Да, признаюсь, и я с удовольствием шел по ожившим вдруг улицам, вчера еще мертвым, где приходилось жаться к стенам и спешно перебегать улицу. Обывательская поговорка «Худой мир лучше доброй ссоры» познается, когда обыватель испытывает войну, да еще не хорошую, на своей шкуре, на своем желудке, и она происходит не где-то там далеко, на фронте, а тут же рядом.
Особенно пострадала Никитская площадь. Два огромных дома на ней совсем разрушены: князя Гагарина – снарядами. Коробковой – от пожара. Сильно были обстреляны Воскресенская площадь, гостиница «Метрополь». В Кремле – в Чудовом монастыре, на соборах и во многих местах кремлевских стен – повреждения. На большинстве улиц попадаются разбитые стекла, обвалившаяся штукатурка, следы пуль. Не знаю, много ли было человеческих жертв, но думаю, что не много. Над Кремлевским дворцом развевается огромный красный флаг. Грустно, отвратительно! Хотя с чисто пейзажной точки зрения это красное пятно, пожалуй, и красиво.
На следующий же день Александровское училище занял штаб красноармейцев и он был окружен патрулями. Под вечер я возвращался домой. Патруль не пропускает. Я объясняю, что живу рядом с училищем в переулке, и меня пропустили. Другой патруль, уже
