соглашение. Делал он это постепенно: сначала он склонил несколько человек, потом больше и еще больше – пока все не согласились и не одобрили эти условия. После этого он созвал по крайней мере десять тысяч в церкви Святого Марка, красивейшей из всех, какие только есть на свете, и сказал собравшимся, чтобы, выслушав обедню Святого Духа, они молили бы Бога вразумить их насчет просьбы, с которой обратились послы. И все весьма охотно это исполнили.
Когда обедня была завершена, дож позвал послов, чтобы те смиренно попросили народ Венеции согласиться на принятие этого договора. Послы явились в храм, где привлекали любопытные взгляды множества людей, которые их никогда не видели.
Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, с согласия и по воле других послов взял слово и сказал им: «Сеньоры, самые знатные и самые могущественные во Франции, послали нас к вам. Они заклинают вас о милости, чтобы вы сжалились над Иерусалимом, который находится в порабощении у сарацин, и, Бога ради, согласились сопутствовать им и помочь отомстить за поругание Иисуса Христа. Выбрали же они вас, ибо знают, что ни один народ не имеет такого могущества на море, как вы. И они повелели припасть к вашим стопам и не подниматься, покуда вы не согласитесь сжалиться над Святой землей за морем».
Вслед за этим шестеро послов, проливая обильные слезы, преклонили колени перед венецианцами. И дож, и все другие разразились слезами и в один голос, высоко воздевая руки, воскликнули: «Мы согласны, мы согласны!» И затем поднялся столь великий шум и крик, что казалось, разверзается земля.
И когда, наконец, стих этот великий шум, а всеобщая жалость улеглась (а были они столь сильны, что таковых никто никогда не видел), великий дож Венеции, который был человеком весьма мудрым и доблестным, взошел на амвон и, обратившись к народу, сказал ему так: «Сеньоры, посмотрите, какую честь оказал вам Бог; ведь лучшие люди на свете оставили без внимания все другие народы и ищут вашей поддержки, чтобы совершить вместе с вами столь великое дело, как освобождение Господа нашего!»
Слова, которые сказал дож, были столь хороши и прекрасны, что я не могу все их вам передать. Конец же дела был таков: решили изготовить на следующий день грамоты, и они были составлены и написаны. После этого на совете было разъяснено, что поход будет направлен к Каиру, потому что отсюда мусульман можно будет уничтожить куда легче, нежели из какой-нибудь другой части их территории, но хранилось это решение под большим секретом. А во всеуслышание было объявлено, что мы отправляемся за море. Тогда был Великий пост. Постановили, что через год со Дня святого Иоанна – то будет 1202 год – сеньоры и остальные крестоносцы должны собраться в Венеции, где их будут в готовности ждать корабли.
Когда грамоты были изготовлены, подписаны и скреплены печатями, их представили дожу в большом дворце, где собрались Большой совет и Малый совет. И, вручая эти грамоты послам, дож Дандоло преклонил колени и, обливаясь слезами, поклялся на святом Евангелии честно
