Никогда раньше он не слышал, чтобы она так кричала. Ее голос переполнял дикий страх.
– Сукин сын! – выкрикнула она, потом раздался резкий удар, словно ей отвесили крепкую пощечину.
– Ты меня слышишь, Рафферти? – спросил незнакомый мужской голос.
– Холли? Где Холли?
Теперь незнакомец обратился уже не к Митчу:
– Не дури. Оставайся на полу.
Заговорил второй мужчина, не в трубку, слова Митч не разобрал.
Тот, что держал телефон, добавил:
– Если она попытается встать, врежь ей. Хочешь остаться без зубов, сладенькая?
С ней двое мужчин. Один ударил ее. Ударил ее.
Митч не мог понять, что происходит. Реальность вдруг обернулась кошмарным сном.
Обезумевшая от мета игуана была намного более реальной.
Около дома Игги продолжал сажать бальзамины. Потный, красный от солнца, здоровенный.
– Так-то лучше, сладенькая. Будь хорошей девочкой.
Митч не мог вдохнуть. Что-то тяжелое сдавливало грудь. Не мог произнести и слова, да и не знал, что сказать. Он стоял на ярком солнце, но ему казалось, что его засунули в гроб, похоронили заживо.
– Твоя жена у нас, – сообщил очевидное мужчина, который позвонил ему.
– Почему? – услышал Митч свой голос.
– А как ты думаешь, говнюк?
Митч не знал. Не хотел знать. Не стремился найти ответ, потому что чувствовал: хороших ответов нет.
– Я сажаю цветы.
– У тебя что-то с головой, Рафферти?
– Это моя работа. Сажать цветы. Ремонтировать распылительные головки поливальных систем.
– Ты обкурился или что?
– Я – всего лишь садовник.
– Твоя жена у нас. Ты можешь получить ее за два миллиона наличными.
Митч уже понимал, что это не шутка. Будь это шуткой, Холли в ней бы участвовала, но ее чувство юмора не было таким жестоким.
– Вы допустили ошибку.
– Ты слышал, что я сказал? Два миллиона.
– Вы, похоже, меня не слушаете. Я – садовник.
– Мы знаем.
– На моем счету в банке одиннадцать тысяч.
– Мы знаем.
Митча переполняли страх и замешательство, так что для злости просто не оставалось места. Он попытался прояснить ситуацию, скорее для себя, чем для звонящего:
– У меня компания, в которой работают два человека.
– Времени у тебя до полуночи среды. Шестьдесят часов. Мы свяжемся с тобой, чтобы уточнить детали.
Митча прошиб пот.
– Это безумие. Где я возьму два миллиона баксов?
– Ты найдешь, где их раздобыть.
Голос незнакомца звучал жестко, неумолимо. В фильме так говорила бы смерть.
– Это невозможно, – вырвалось у Митча.
– Ты хочешь еще раз услышать, как твоя жена кричит?
– Нет.
