style="font-size:15px;"> – Как и должно быть, милорд.
– Не все же эти заведения – гадюшники.
– Кроме меня, у него никого нет. Если отправить его в лечебницу, он останется совсем один.
– Может, ему там будет лучше.
– Нет. Его это убьет.
– Прежде всего там ему не позволят причинить себе вред.
– Он не причиняет себе вред.
– Только что причинил, – напомнила она.
– Как и должно быть, милорд.
– Это первый и единственный случай. Исключение. – Надежды в голосе Дилана было больше, чем убежденности. – Больше это не повторится.
– Ты и представить себе не мог, что такое вообще может случиться.
Хотя они уже превысили разрешенный предел скорости, а транспортный поток не позволял особо разгоняться, Дилан все сильнее давил на педаль газа.
Джилли чувствовала, что ему хочется уехать как можно дальше от мужчин на черных «Субербанах».
– Как бы быстро ты ни гнал, Шеп все равно остается на заднем сиденье.
– Как и должно быть, милорд.
– Безумный врач сделал тебе инъекцию, – Дилан не стал отвечать на ее реплику, – а часом позже, или около того, ты испытала…
– Я же попросила, насчет этого возьмем тайм-аут.
– И я тоже не хочу об этом говорить! – воскликнул Дилан. – О лечебницах, санаториях, интернатах, где люди становятся мясными консервами, где их кладут на полку и лишь время от времени смахивают с них пыль.
– Как и должно быть, милорд.
– Хорошо, – Джилли кивнула. – Извини. Я понимаю. Это действительно не мое дело.
– Совершенно верно, – согласился Дилан. – Шеп – не наше дело. Мое.
– Как и должно быть, милорд.
– Двадцать, – подсчитала Джилли.
– Но твое измененное состояние сознания – наше дело, не только твое, твое и мое, потому что оно имеет непосредственное отношение к инъекции…
– Мы не знаем этого наверняка.
Целая гамма чувств чередой промелькнула на широком, подвижном лице, как будто он действительно был мультяшным медведем, который вышел из анимационной реальности в настоящий мир, сбрил шерсть и принялся решать сложную задачу: сойти за человека. В результате черты его лица сложились в некую комбинацию, достойную Сильвестра, в тот самый момент, когда хитрый кот уговорил Твити спрыгнуть с обрыва.
– Вот это как раз мы знаем наверняка.
– Не знаем, – гнула свое Джилли.
– Как и должно быть, милорд.
– И мне термин измененное состояние нравится ничуть не больше, чем галлюцинация, – продолжила Джилли. – Превращает меня в какую-то идиотку.
– Не могу поверить, что мы спорим о терминологии.
– Я не спорю. Просто говорю, что мне не нравится.
– Если нам приходится об этом говорить, мы должны как-то назвать предмет нашего разговора.
– Тогда
