style="font-size:15px;"> Томо тихо застонала: зачем только она ввязалась в это грязное дело? Дикость, настоящее злодеяние, граничащее с работорговлей!
Она не могла отвести глаз от Сугэ. Чистейшая млечно-белая кожа, озаренная изнутри каким-то сиянием, была прекрасна, как только что выпавший снег. Взгляд ярких, ясных, широко распахнутых очей так трогательно беззащитен…
В Томо боролись два чувства. Она ощущала безграничную жалость, как будто на ее глазах вели на убой великолепное животное, и жгучую ненависть при одной мысли о том, что эта непорочная девочка в один прекрасный день превратится в демона и будет безнаказанно властвовать над душами хозяина и домочадцев.
Жизнь в усадьбе никак не могла войти в привычное русло. Ежедневно приходил приказчик от господина Маруи, официального семейного поставщика мануфактурных товаров. Он появлялся, как только господин Сиракава возвращался домой из канцелярии. Хозяин рассматривал разложенные по всей гостиной ткани и отбирал понравившиеся образцы. Сиракава обновил гардероб жены и дочери, но главной его целью были наряды и подарки для Сугэ. Он словно готовил пышное приданое для сказочной принцессы и, не торгуясь, покупал и заказывал у портных изысканные вещи. Такой роскоши еще никто не видел! Несколько кимоно черного цвета с фамильными гербами, одежда из гладких и узорчатых тканей, тонкие платья из шелка-сырца, шлейфы с каймой, ленты, пояса, шарфы, накидки, предметы женского туалета из розового атласа, шелка, льна, наряды из золотой парчи, праздничные кимоно, ночные кимоно из багряного шелка, длинное нижнее белье красного цвета…
Сугэ находилась в полной растерянности. Она никак не могла взять в толк, почему ей не поручают никакой работы, а носятся с ней как с писаной торбой, всячески ублажают и балуют. Все это было странно и не приносило ей ни радости, ни удовольствия.
Стиснув зубы, Сиракава хищным ястребиным взором следил за невинной голубкой. Сумеречный огонь в его глазах разгорался все ярче и жарче.
– Сугэ, – медленно произносил он внезапно охрипшим голосом, по впалым щекам разливался лихорадочный румянец. – Ну-ка накинь этот лиловый отрез на плечо и приложи пояс в горошек. Посмотрим, как сочетаются цвета…
Немного смущаясь, Сугэ набрасывала на плечи кусок ткани и ловко обвязывала талию поясом-оби. Аккуратности и послушанию она научилась в лавке отца-торговца, гибкости и сноровке – в школе танцев, где часто приходилось примеривать сценические костюмы.
Сугэ замирала перед хозяином в какой-нибудь эффектной позе. Она была прекрасна, как девушка с гравюры великого Киётики Кобаяси[20].
Не скрывая восхищения, Эцуко обычно подбегала к ней и восторженно кричала:
– О, как красиво, очень красиво!
Нежная, тонкая, грациозная, как журавль, девочка прижималась к Сугэ, которая утопала в пышных складках шелка и походила на нераскрывшийся махровый
Кобаяси Киётика (1847 – 1915) – известный японский гравер и художник эпохи Мэйдзи, мастер укиё-э.
