торчат по домам, возле коттеджа стоит корейский мини-вэн, а на втором этаже, несмотря на белые ночи, из-за плотно закрытых жалюзи пробивается свет.
– Значит, хозяева дома, – ухмыльнулся Реаниматор. – Тем хуже для них.
Проверив обойму «ТТ», Леха спрятал пистолет в карман пиджака и еще раз оглядел свой чумовой прикид. Бесформенная от долгой носки синяя футболка, пиджак с одним оторванным карманом, спортивные штаны и стоптанные кроссовки. Лучше не придумать.
Просидев в джипе еще час и дав возможность поселку окончательно угомониться, братки прополоскали горло купленной по дороге ядреной водярой «Асланов», побрызгали ею на лицо и одежду и, тщательно скрывая друг от друга волнение, покинули тачку.
Едва вынырнули из пролеска на густо застроенную частными домишками улочку, как по-кошачьи мягко ступающий Реаниматор вдруг начал выписывать кренделя, спотыкаться. Глядя на него, Лобастый и Верзила стали делать то же самое. Особенно преуспел в лицедействе Верзила, очень натурально поскользнувшись в придорожной грязи у свинарника и с яростными матюками растянувшись посреди шибающей в нос навозом луже.
Когда за поворотом щербатой колдобистой дороги на окраине поселка показался двухэтажный коттедж из белого кирпича, размахивавший полупустой бутылкой расхристанный Леха обнял за плечи шатавшегося из стороны в сторону Лобастого, ткнул пальцем в сторону дома и громко сказал:
– Вон там она, сука, и блядует! Васька сам видел, как заходила!
– А чей это клоповник? – икнув, заплетающимся языком пробормотал Лобастый и посмотрел на бригадира таким натурально-одуревшим от паленого пойла взглядом, что Леха даже хрюкнул от смеха. Вот актер, блин! Талант, похлеще Станиславского.
– Козла какого-то! Дачник, мать его! – злобно процедил Реаниматор, упорно, как бульдозер, двигаясь к цели. Краем глаза поймал бредущего слева «работягу» Верзилу. Глаза амбала сошлись у переносицы, челюсть отвисла, грязный как свинья. То, что требуется. Не подкопаешься.
– Ворюга долбаный, нахапал с трудовых мозолей, виллу себе выстроил! – поддержал Лобастый. – Так мало ему, еще баб чужих трахать захотел! Слышь, Степан?!
– Ну… ик.
– Если Нинка твоя там, мы гондона отхерачим, как бог черепаху, а курятник обольем солярой и подпалим!
– А запросто! – кивнул Реаниматор. Поймав взгляд Верзилы, указал ему пальцем на обрезок металлической арматуры в придорожной канаве. – Петюня, а ну-ка прихвати хреновину! Щас мы этому пидору городскому башку-то сшибем!!!
– Это мы завсегда, Степа, – явно балдея от прикольного спектакля, амбал нагнулся, подхватил ржавый прут и вслед за Лехой и Лобастым нетвердой, но уверенной поступью разгоряченного спиртным народного мстителя двинулся к ограде коттеджа. – Засветим, только искры брызнут!
Братки разговаривали так громко, что в опустившейся на поселок тишине не услышать их пьяные вопли было невозможно. Исподволь наблюдавший
