поступью направился к поджидающему его у Исаакия джипу.
Генерал ФСБ заматывает «кокс»
– А можно конкретнее? – окаменев на мгновение лицом, Трегубов пристально уставился на медленно прохаживающегося мимо подтянутого и моложавого Корнача. Как было известно подполковнику, генерал пришел в «контору» в самом начале девяностых из спецназа ВДВ, где он командовал впоследствии расформированным, по непонятным причинам, диверсионным отрядом «Белый барс».
– Да, конечно, – кивнул Корнач. – Вот уже в течение трех лет некоторые наши структуры фактически дублируют аналогичную работу Министерства внутренних дел. Прямо как в старые добрые времена – подчас весьма успешно и практически всегда незаметно для «младших» коллег. Вот одна из таких длительных разработок, очень похоже, близка к завершению. Раньше-то оно как было? В сети попадалась мелкая сошка, розничники, куда реже дилеры низшего звена, и уж совсем редко – более-менее серьезные оптовики, торгующие целыми упаковками.
Корнач остановился возле стола, взял в руки килограмм кокаина и, взвесив его на ладони, положил обратно. Снова тронулся неспешным шагом измерять длину кабинета.
– Хотите сказать, Алексей Тихоныч, что удалось выйти на целую цепочку? – предположил подполковник, не спуская бегающих глаз с медленно поворачивающимися влево-вправо зрачками со словно плывущей по воздуху фигуры Корнача.
– Не хочется сглазить, но дело куда серьезнее и масштабнее! – Генерал подошел к окну, отдернул штору и застыл, вглядываясь в копошащийся внизу Литейный проспект. – У нас под круглосуточным колпаком сейчас находится не только «окно» на таможне, откуда в страну просачивается груз, не только склад его временного хранения на территории одного маленького провинциального городка неподалеку от Питера, не только пофамильно все задействованные в поставке кокаина барыги, числом двенадцать, но и пять основных оптовых дилеров с их сетью распространения по районам, насчитывающей до полусотни уличных и клубных торговцев. В нашей базе данных досье на каждого, и единственной проблемой на сегодняшний момент остается сам Карим Лерой, гражданин Республики Нигерия, студент-заочник Горного института и идеально чистая перед законом личность, если не принимать в расчет оперативные сведения, не подкрепленные свидетельскими показаниями и уликами! Вот и получается любопытный расклад…
– В котором недостает только повода, дающего законное право со спокойной душой запихать Лероя в камеру, и против которого даже личный адвокат бедного студента, господин Свербицкий, не найдет убедительных аргументов, – закончил за генерала Трегубов. – Любопытно, честное слово! Как же это ваша «контора» нас так круто обскакала, а, Алексей Тихоныч?
– Так уж получилось, дорогой, не обессудьте, – развел руками Корнач и, одернув пыльную штору на окне, вернулся к столу. Сел напротив Трегубова и сложил руки перед грудью. – Но последний аккорд в этой сложной и кропотливой операции предстоит поставить
