какую сумму расписка и за что? – перебил Меркулов.
– За оказание консультативных услуг при выборе экспортируемых моделей, я же говорю. Там так и написано.
– А сумма?
– Пятьдесят тысяч, – тихо проговорила женщина.
– Разумеется, долларов?
– Естественно.
– Естественно? – усмехнулся Меркулов. – И что дальше?
– Я сделала вид, что ничего не заметила. Факс стоит в кабинете мужа, я туда почти не захожу.
– Чего вы хотите от нас, от меня в частности, Елизавета Бориславовна? – холодно спросил Меркулов.
– Константин Дмитриевич! Пожалуйста, сделайте что-нибудь, чтобы Володя не выезжал на встречу с Сосновским! Он убьет мужа!
– Разве Владимир Михайлович собирается встречаться с господином Сосновским?
– Да. Я так думаю. Я думаю, Сосновский начал шантажировать Володю, чтобы получить откупного за «Анклав». То есть чтобы Володя так думал. Он выманит мужа из страны и уберет его.
– Что за мысли странные? Зачем же убирать господина Сомова? Если с него, как вы сами говорите, можно получить откупного?
– Ах, ну сколько Володя может заплатить? Пустяки по меркам этого чудовища. А он не упустит ни крошки, но мечтает всегда о самом большом куске. Жаден до омерзения. Вот вам пример. Пару лет назад Сосновский давал прием в честь президента Олимпийского комитета. После этого заставил обслугу привезти все оставшиеся закуски к нему на дачу. И принимал там тогдашнего премьера и спикера нижней палаты с женами. Угощал объедками…
– Елизавета Бориславовна, избавьте меня, ради бога…"
Турецкий прямо-таки видел, как Меркулов поморщился, и посмотрел на Костю. Тот действительно поморщился.
"– Не забывайте, что Владимир убрал из своего окружения почти всех ставленников Сосновского. Почти, но не всех! Он не всегда волен делать то, что считает нужным. На него давят. В том числе папа… Заместитель Володи по коммерческой части – человек Сосновского. Зачем же олигарху торговаться с мужем? Он уберет Володю, поставит на его место своего вассала, и «Анклав» все равно будет нести золотые яйца именно ему, Сосновскому.
– Вы так хорошо ориентируетесь в делах мужа…
– Да! Потому что я жена своего мужа! У меня нет амбиций сестры. Я оставила работу ради семьи. Мы женаты пятнадцать лет. Да, я ориентируюсь в делах мужа, хотя он меня в них почти не посвящает. Я догадываюсь о ходе событий по выражению его лица, по его обмолвкам, по тому, как он ест, смотрит телевизор…
– Однако я не вижу возможности помочь вам, – перебил ее Меркулов.
– Но почему? Дело «Анклава» не закрыто, так ведь? Вы можете вызвать его в качестве свидетеля и взять с него подписку о невыезде.
– Это слишком сложная комбинация. Дело не закрыто, это так. Но оно приостановлено. Одних, как говорится, уж нет, а те далече. Хорошо, я подумаю, как вам помочь, Елизавета Бориславовна. А сейчас простите, через десять минут
