отметить, что существует определенная сложность в определении уровня правдивости высказываний о прошлом. Во-первых, потому что существует определенное пространство между тем, что мы знаем о прошлом, и тем, каким оно было на самом деле. Во-вторых, потому что прошлое, как и настоящее, многогранно, многоаспектно, неоднозначно и с большим трудом поддается каким-либо оценкам, даже морального свойства, в то время как массовое сознание нуждается именно в оценках – и в оценках, достаточно однозначных. Строго говоря, историческая наука работает над созданием картины прошлого, своего рода многоцветного полотна, пытаясь максимально воссоздать его оттенки и нюансы, она стремится не судить прошлое, а скорее объяснить его, в то время как массовое сознание основывается не на многоцветном полотне, но на образе прошлого. И этот образ, как правило, либо преимущественно позитивен, либо преимущественно негативен, носит либо героический, либо трагический характер.
Так, в годы Великой Отечественной войны образ прошлого приобрел позитивный оттенок, страницы отечественного прошлого стали играть особую роль. В периоды тяжелых военных испытаний пропаганда все чаще обращалась к образам (именно к образам, а не собственно теоретическим концепциям) защитников Родины – Александра Невского, А. В. Суворова, М. И. Кутузова и др. Так, во время Великой Отечественной войны, в 1942 году, был создан кинофильм «Александр Невский», в 1943 году учреждены ордена Александра Невского, Суворова, Кутузова, Нахимова, Ушакова. Историческая преемственность в развитии страны в общественном сознании, в том числе преемственность Российской империи и Советского Союза, восстанавливалась, историческое сознание становилось более гомогенным, менее дискретным и выборочным.
Образ же прошлого, созданный в годы перестройки, был преимущественно негативным. Причем это касалось в первую очередь недавнего прошлого. Одновременно немало было сделано для реабилитации прошлого, более отдаленного, а проще говоря, дореволюционного. В этом была своя логика, поскольку очевидно, что без отказа, без перечеркивания советского прошлого поддержка общественным мнением радикальных реформ вообще была бы невозможна. Одновременно с этим создание мифа о «России, которую мы потеряли», было также необходимым условием движения вперед, как некоей духовной опоры и оправдания[87].
Большую угрозу социальной стабильности представляют периоды острых общественных кризисов, социальных потрясений, переворотов, революций, приносившие с собой изменения общественного строя, но вместе с тем порождающие самые глубокие кризисы исторического сознания, а также разрыв связи времен, кризис исторической преемственности культур.
Среди ярких кризисов социальной стабильности в России можно выделить переходный период от российского к советскому периоду в 1917 году, а также от советского к постсоветскому в 1991 году. В структуре современного исторического сознания в России одним из важных аспектов
См.:
