своего изначального единства с природой. Преодоление этой изоляции вызывает потребность в поиске новых оснований единства со своими ближними и с природой. «Эта человеческая потребность в единении с другими может проявляться по-разному: как симбиотическая связь с матерью, с каким-нибудь идолом, со своим племенем, классом, нацией или религией, своим братством или своей профессиональной организацией»[148].
Наряду с выявлением мотивов социального единства и согласия, важное значение для определения особенностей межгруппового взаимодействия в системе социальной стабильности принадлежит выявлению основных препятствий к стабильному объединению людей. Среди таких антисоциальных тенденций в первую очередь можно обратить внимание на значение желаний и эгоистического интереса. Как замечает Э. Дюркгейм, интерес – это самая непостоянная вещь на свете, поскольку «завтра те же самые соображения превратят меня в вашего врага». Второй тенденцией, препятствующей стабильности в объединении и взаимодействии групп людей, является договор, основанный на физическом и моральном принуждении. При этом государство, стереотип или традиция обязывают людей к его соблюдению. Рассматривая договор в качестве препятствия к стабильному объединению общества, С. Московичи писал: «Бесспорно, договор связывает людей между собой, но в то же время он разъединяет их с обществом. Они считают лишь себя получающей стороной в договоре, который они сами учредили. Они забывают, что общество посредством воспитания подготовило их к согласию, обеспечило их средствами взаимопонимания, языком и разумом и что именно оно гарантирует взаимное согласие»[149]. Чтобы обеспечить прочные основания социальной стабильности, принуждение как основа межгруппового взаимодействия должно обрести характер солидарности, которая соответствует потребности человека в порядке и согласии.
Учитывая позицию С. Московичи, мы можем говорить о наличии двух факторов обеспечения общественной солидарности: 1) коллективное согласие, состоящее из чувств и убеждений, разделяемых сообществом; 2) разделение труда. Оба эти фактора солидарности обнаруживают изменение своей значимости в ходе развития. По мере того как моральный и общественный вес одного увеличивается, вес другого уменьшается. Разделение труда приводит к дифференциации функциональных обязанностей предметно-практической специализации производственной деятельности. Экономико-организационные основания индивидуализации людей приводят к тому, что у каждого появляется необходимость в других, чтобы работать, обмениваться или господствовать. Тем самым формируется новый тип солидарности, называемый органической солидарностью, которая основана на межгрупповом взаимодействии ролей и профессиональных групп[150]. Дифференциация функций и ролей не всегда обходится без принуждения.
Связь принуждения и справедливости, долга и интересов с экономическими
См.:
