Володя Шарапов как раз прогуливался по обрывистому берегу речки, где детвора занималась чем-то очень важным, сгрудившись вокруг старого ведра. Из толпы юных деревенских жителей доносилось увлеченное сопение, тихие переругивания «Дай я! Да ты не умеешь!» и звонкие удары по металлу.
– А ну-ка, раз-зойдись! – негромко скомандовал Шарапов. И протиснулся к многострадальному ведру.
Два пацаненка – острые, красные от мороза носы еле выглядывали из пушистых шапок, варежки сброшены для удобства и лапки покраснели от мороза и снега – художественно дорабатывали старое цинковое ведро. Из всех инструментов у них был только гвоздь-«двухсотка» да толстый обрубок доски.
– Что задумали, сознавайтесь?
– Дядь Вова, да мы это, хотим горку сделать…
– Ага, водой залить, – подхватил второй.
– Таскать воду замучались. Вот дырки делаем, чтобы этого вот равномерно… воду распределять. Как лейкой!
Участковый рассмеялся:
– А как воду донесете с дырками-то в ведре, чертенята?
– А у нас второе ведро есть. Санька с своими будет одним ведром сюда воду тягать, а мы будем склон заливать.
Шарапов усмехнулся в усы. Подумал было устроить пацанятам урок, как правильно ледяную горку делать – и что для этого совсем необязательно дырявить ведро. Но потом решил не портить детворе удовольствие. Сами придумали, сами сделали – а насколько это удобно, да какая разница. Вот как у них глаза блестят.
Разве что помочь немного можно.
– Давно делаете? – поинтересовался участковый.
– Да уже полчаса долбемся, – пробурчал кто-то сбоку.
– И как?
В ответ угрюмое молчание. Исцарапанное дно ведра говорило само за себя.
– Ладно, – улыбнулся Шарапов. – Дай-ка я чутка помогу.
Подхватил ведро, понес его к ближайшей мощной сосне, прислонил к стволу и основательно набил вокруг снега. Утоптал, чтобы ведро не улетело по склону.
– А теперь все дружно убежали во-он за тот пригорок. И чтобы я даже шапок не видел. Брысь!
Ребятня гурьбой побежала исполнять приказ. Шарапова они боялись и любили. Одновременно. Он один-единственный в деревне мог дать ремня, кроме самих родителей. А те ему за это еще и спасибо говорили. Что не проглядел дурости малолетнего чадушки – как к родному отнесся, научил уму-разуму, уберег и проследил. Не только добрым словом, но и длинным служебным ремнем. Впрочем, сам Шарапов к таким методам прибегал редко. Доброе слово ему больше нравилось – более характеру соответствовало. Да и ребятня чаще всего шалила легко и по-доброму, практически без серьезных последствий. То ли места такие, то ли люди, то ли возраст.
Шарапова отправили сюда десять лет назад в наказание – за слишком строгие принципы, не сочетающиеся с работой в столичном регионе. Жена сразу отказалась от роли декабристки и за неделю до отъезда перебралась к бывшему одногруппнику, который стал стартапером, майнил биткойны
