style="font-size:15px;"> – С конфетами, конечно. Мам, а дедушке, наверное, мороженое нельзя будет есть, да?
– Пока нельзя, – согласилась Оля.
– Больным никогда не разрешают есть мороженое, от него горло еще сильнее болит. Но если растопить, то все равно можно.
В больницу на следующий день она попала только около четырех вечера, зато с термосами от Изольды и запасами питьевой воды. Отцу нужно было потреблять много жидкости. Оля ожидала его увидеть в одиночестве, а оказалось – в палате посетитель. Посетитель сидел на стуле около кровати и о чем-то увлеченно рассказывал.
На звук открывшейся двери обернулись оба, отец – с радостью, а мужчина – его ровесник – внимательно глядя. Настолько внимательно, что Оля, вместо того чтобы подойти к папе, осталась стоять в дверях с сумками и представилась:
– Здравствуйте, я Ольга Зеленская.
Взгляд мужчины после ее слов стал уже не просто внимательным, а даже въедливым. А когда он повернулся к отцу, Оля добавила:
– Геннадьевна.
И отец сразу же следом воскликнул:
– Валя, это дочь!
– Дочь, вон оно что, – посетитель вновь посмотрел на Олю, на этот раз уже с явным облегчением. – А я уже невесть что подумал… Здравствуйте, Оленька.
Невидимое, но ощутимое напряжение рассеялось, и она сделала шаг навстречу.
– Здравствуй, папа. Как ты себя чувствуешь? Изольда Васильевна сварила изумительный бульон.
В палате у Геннадия Игоревича оказалось многолюдно. Хотя удивляться нечему.
О том, что собирается навестить друга, Валентин Денисович сына предупредил по телефону. А присутствие дочери было совершенно естественным.
– Добрый вечер всей честной компании, – Денис прикрыл за собой дверь палаты. – Ну-с, как мы себя чувствуем по сравнению с утром?
А утром было так себе. Конечно, ТУР – операция щадящая, но объем иссеченной ткани оказался значительным, возраст пациента далеко не юный, поэтому на утреннем обходе Геннадий Игоревич выглядел не лучшим образом. Да и жалобы у него имелись – соответствующие клинической картине, характеру проведенной операции и возрасту.
Однако сейчас больной держался демонстративно бодро.
– Чувствуем себя отлично, доктор. Режим соблюдаем и даже уже собираемся домой.
Шустрый какой. А помочиться нормально только после обеда получилось. Это поколение такое – Денис давно для себя отметил. Лежать в больнице – не для них.
– Домой – это хорошо, – Дэн бросил взгляд в карту, хотя не далее как пять минут назад подробно изучил все данные: кровь, моча, давление, температура. Ничего тревожащего там не было. – Завтра утром забегу, там видно будет. Если останетесь все таким же дисциплинированным – после обеда выпишу.
– Ой, как здорово! – обрадовался Зеленский и обменялся краткими взглядами с дочерью, которая, ровно сидя на краешке стула, молча и напряженно смотрела на Дениса. А
