ведал о Его существовании, но и имел опыт благодатного соединения с Ним, знал Духа, как в нем обитавшего и действовавшего. Но теперь тот первоначальный союз оказался разрушен, перечеркнут нарушением райской заповеди – горделивым людским непослушанием. Человек отступил от Бога, и Бог в ответ на это отступил от человека. Как говорит святитель Григорий Нисский, в миг отпадения человека от Творца «Дух… отдалился от нашего естества, потому что человек стал плотью (ср. Быт. 6: 3)».
Но и в последовавшую за грехопадением эпоху богооставленности Святой Дух все же не оставлял человечество Своим Промыслом. Однако промышлял Он о людях именно как о грешных и падших, как о лишенных единства с Ним. Святитель Николай Сербский говорит: Святой Дух «непрерывно действовал на род человеческий и когда тот содержался в оковах греха, с грехопадения Адама до Воскресения Христова; однако тогда Его действие стеснял и мешал Ему грех человеческий. Тесным и претесным путем Он ходил и тогда среди людей, подливая елей в лампаду жизни лишь настолько, чтобы она совсем не угасла. Он действовал и чрез законы природы, и чрез законы человеческие, и чрез пророков и царей, и чрез художников и мудрецов, настолько, насколько те могли и хотели предаться Его действию. Где бы ни капала в прах земной слеза, порожденная жаждой правды Божией, – сие было от теплоты, которой Он согрел сердце человеческое. Где бы ни блистала светлая мысль мудреца о Едином бессмертном Боге – сие была Его искра, брошенная в душу человеческую». Особое же воздействие и присутствие Духа Святого тогда испытывал на себе богоизбранный народ: ветхозаветные праведники и пророки. Святой Дух творил в них Свою волю, открывая и предуказывая им путь спасения – прежде всего, как спасения в грядущем Христе. Однако ветхозаветный способ откровения Духа древним святым был еще очень смутным и неопределенным, не столько даруя ясные ответы, сколько рождая у них новые вопросы. Как свидетельствует в «Слове 41-м на Пятидесятницу» и святитель Григорий Богослов, «Дух Святой… действовал в отцах и в пророках, из которых одни в образах видели или познавали Бога, другие же и предузнали будущее, поскольку Дух запечатлевал это в уме их, и будущее видели они перед собой, как настоящее, ибо такова сила Духа…» Но вместе с тем это будущее для них «было не ясно».
Особое место в череде ветхозаветных промыслительных действий, явлений и откровений Святого Духа занимает событие ветхозаветной Пятидесятницы, когда, на пятидесятый день после исхода евреев из Египта, Бог даровал Моисею закон на горе Синай. Заповеди этого закона – числом десять – были записаны Им на каменных скрижалях: Бог дал Моисею две скрижали откровения, скрижали каменные, на которых написано было перстом Божиим (Исх. 31: 18). Обращая внимание на то, что, по библейскому рассказу, эти заповеди были записаны на скрижалях именно перстом Божиим, и напоминая нам, что Бог, конечно же, не обладает физическими перстами, блаженный Августин в сочинении «Против Фавста Манихея»
