жена умерла три года назад… От пневмонии… Теперь живу я один. Детей у нас не было. Так что никто не будет волноваться.
– Тогда ладно, – Зина села напротив. Она все так же не могла отвести от него глаз. Барг обернулся, нашел взглядом стаканы, стоящие рядом с примусом, поставил их на стол и плеснул туда коньяк. Зина взяла стакан в руку, отпила. От обжигающей жидкости сразу пошло тепло. Она пила коньяк медленно, наслаждаясь изысканным терпким вкусом.
– Можно задать вам нескромный вопрос? – Барг пристально взглянул на нее. – Почему морг? Вы такая красивая, молодая женщина… Почему вы работаете в морге?
– …Ну, кто-то же должен работать здесь, – Крестовская почувствовала раздражение. – Морг не мусорник. Иногда он важнее больниц. И потом, я люблю свою работу.
– Я не о том… – запнулся Виктор. – Извините, вам мой вопрос не понравился… Просто так говорят, что морг – прибежище неудачников… Ой, простите…
Резкий стук, вернее грохот во входную дверь прервал его на полуслове. И вовремя. Зина уже готова была ответить дерзостью, попросту нахамить.
Звук был настолько необычным, что она резко поднялась с места. Кто-то с силой бил кулаком в дверь.
– Ведь есть же звонок… – раздраженно пробурчала Зина, тем не менее, пошла на стук, уже чувствуя, что этот ночной переполох не принесет ей ничего хорошего.
На пороге стоял НКВДшник. Она не особо разбиралась в форме и в знаках отличия, но по выправке, по манере себя держать сразу поняла, что это офицер – да еще из самых высокопоставленных. Холодное, надменное лицо человека, привыкшего вершить людские судьбы… Его нельзя было спутать ни с кем другим. Даже в полумраке он выглядел так, что по спине Крестовской сразу побежали мурашки.
Рядом с ним, по бокам, стояли два солдата, вооруженных винтовками. За спиной НКВДшника маячил перепуганный Кац. Абсолютно трезвый, как с удивлением помимо воли отметила Зина.
– А… что происходит? Борис Рафаилович… – начала было она.
Вместо ответа офицер широким небрежным жестом просто отодвинул ее с дороги, отмел в сторону коридора, как неодушевленный предмет, и шагнул в помещение. За ним уверенно проследовали два солдата. Кац схватил Зину за руку. Его рука была холодна как лед.
– Молчите… Ой, молчите… – просипел он. – Ох, беда на нашу голову…
Первая мысль, которая пронзила мозг Зины, – кто-то донес про их делишки, что они прячут в холодильнике «левые», не оформленные трупы. Больше ничего подходящего в голову ей не приходило.
Тем временем солдаты вышли и вернулись с санитарами, буквально втолкнув их штыками в ординаторскую. У старика-санитара заметно тряслись руки. Следом за ними в ординаторской оказались и Зина с Кацем, как и другие, подчинившись штыкам. Крестовская вздохнула с огромным облегчением, увидев, что Барг каким-то чудом успел убрать со стола стаканы и коньяк. Сообразительности ему было не занимать, она поневоле это отметила.
– Больше никого в помещении
