а не о красоте, потому что не могли вызвать сильной эмоциональной реакции.
В Саманте Рич он находил совершенство, настолько близкое к идеалу, что смог убедить себя в достижении поставленной цели.
Саманта смотрела на дерево, но мыслями находилась где-то далеко-далеко за переплетением красных ветвей.
– После автомобильной аварии она месяц пролежала в коме, – продолжила Саманта. – Когда вышла из нее… уже не была прежней.
Райан молчал, восхищаясь гладкостью ее кожи. О коме Терезы он услышал впервые. Но лицо Сэм, словно светящееся изнутри от ласки предзакатного солнца, лишило его дара речи.
– Ее по-прежнему приходилось кормить через введенную в желудок трубку.
Тень от листочков падала только на лоб и золотые волосы Саманты, словно сама природа возложила на нее лавровый венок.
– Врачи сказали, что ее состояние не изменится, разум так и не проснется.
Взгляд Саманты сместился с ветвей на световой крест, который мерцал на столе: источником служили солнечные лучи, преломляющиеся в ее стакане с вином.
– Я никогда не верила врачам. Разум Терезы оставался в ее теле, просто он попал в ловушку. Я не хотела, чтобы они вынимали трубку, по которой в ее желудок поступал питательный раствор.
– Но они вынули трубку? – спросил Райан.
– И уморили ее голодом. Они сказали, что она ничего не почувствует. Повреждения мозга, которые она получила, гарантировали, что никакой боли не будет.
– Но ты думаешь, что она страдала.
– Я знаю, что страдала. В последний день, в последнюю ночь, я сидела рядом с ней, держала ее руку и чувствовала, что она смотрит на меня, пусть ее глаза так и не открылись.
Он не знал, что на это сказать.
Саманта взяла со стола стакан, световой крест трансформировался в стрелу, наконечник которой указал на Райана.
– Я прощала матери многое, но никогда не прощу того, что она сделала с Терезой.
Саманта отпила вина.
– Но я думал… твоя мать попала в ту же аварию.
– Попала.
– Я полагал, что она погибла. Ребекка. Так ее звали?
– Она умерла. Для меня. Ребекка похоронена в своей квартире в Лас-Вегасе. Она ходит, говорит и дышит, но все равно мертва.
Отец близняшек ушел из семьи, когда им не исполнилось и двух лет. Саманта его не помнила.
Райан полагал, что Саманте следовало бы держаться за тот маленький осколок семьи, который еще оставался, он чуть не посоветовал ей дать матери шанс искупить вину. Но он промолчал, потому что сочувствовал прежде всего Сэм и думал, что понимает ее.
Его дедушки и бабушки, и ее тоже (все давно умерли), относились к поколению, победившему Гитлера и выигравшему «холодную войну». Их стойкость и выдержка если и передались последующему поколению, то сильно ослабленными.
Родители Райана, в той же степени, что и родители
