марш! – Увидел, как ждал ее молодой „пэпээсник“.
– Что, выдохся, коп? – подколол пацана.
– Да ладно, – отозвался парень. – Мне за праздник побегать. – Хотя шел теперь язык на плечо, точно на круге гончая после полудня, которая зайца подняла еще с утра. – И не коп я, а мент, с вашего позволения, господа головорезы!
– Шутишь? Молодец. Думал, вы там, в своей ментовке, дальше чем за пивом не бегаете!
– Я пиво вообще не пью, – возразил парень.
– Извини! – сказал майор, думая, что речь идет о вере.
– Только коньяк, – уточнил собеседник Бандераса.
– Чтоб я так жил! – воскликнул майор Трофимов.
– Чтобы мы усе так жили! – поддержал прапорщик Коловратов, подражая голосу Анатолия Папанова. Паренек из патрульно-постовой службы бежал, а теперь – шагал, как раз между ними.
– И бегать никуда не надо, – продолжил приятную тему парень. – Дядя на заводе в Дербенте работает. Так что напиток сей в доме не переводится.
– Думал, ты скажешь, не пью вообще, потому как непозволительно, – решил все-таки разобраться майор Трофимов.
– У меня и отец, и дядья, все пошли по партийной линии в свое время… – правильно понял „мент“…
– А-а!
– …И я, типа, следом за ними, насчет идей. Та партийная линия давно кончилась, а я все иду…
– Веселый ты парень… Как звать тебя?
– Дима.
– А я – Николай. Восстановили дыхалку? Бегом ма-а-арш!..
– Теперь я понимаю, почему вы – в кроссовках, а не в берцах, – во время следующего „шагом-марша“ говорил Дима-„пэпээсник“.
– А то! – соглашался Бандерас. – Это наши старшие братья, а кому – отцы, еще в Афгане поняли. С тех пор – такая послабуха по части дресс-кода… В берцах – строевая подготовка… Бегом ма-а-арш!..
Мать Николая Трофимова не уехала с отцом ее будущего ребенка, студентом из Гаваны, на его родную Кубу. Он, впрочем, и не звал, поскольку не знал о ее беременности. Ей было уже тридцать четыре. Она окончила институт, имела хорошую работу, с личной жизнью вот не сложилось как-то. Наверное, слишком много хороших книжек прочитала, к людям излишне требовательна была… И вдруг такая романтическая история! Познакомились на дне рождения бывшей однокурсницы. Та была не просто умная, но еще и блатная, теперь преподавала в „Лумумбе“. Себе там, кстати, тоже кубинца отхватила – так, чтобы не зачахнуть. Замуж ее за моряка угораздило выйти, который дома по девять месяцев не бывал. За такой срок не то что адюльтер закрутить, человека нового сделать можно!..
Сыну повзрослевшему она рассказывала о своей юности с такой тональностью, что все в руках всевышнего. Главное, что в результате ее „исканий“ он на свет появился! И это стоит всех глупостей его беспутной матери в юности! Коля не знал, если его мать, доктор юридических наук, беспутная, то кто тогда путный? Мать любила повторять из „Евгения
