свой боевой задор.
– Профурсетка она была! – выпалила она, бросив жадный от любопытства взгляд на диван, словно чувствуя, чтó совсем недавно лежало на нем. – Профурсетка! Хвостом крутила! Вот и докрутилась…
– Клиентов на дом, сюда, водила?
– Только солидных. Было… Так очень серьезные, женатые. Двое, кажется. Она мне за них отдельно доплачивала.
– Имена, фамилии, как выглядят!
– Дык откуда ж мне знать! – всплеснула руками хозяйка. – Имена и фамилии она мне не называла. А как выглядят… Я ж их и в глаза не видела! Она сама мне сказала, бо знала, что соседи донесут. Я порядок во всем люблю…
– И деньги тоже, – в тон ей добавил Петренко. – Двоих на дому принимала, говоришь?
– Двое, – кивнула хозяйка квартиры. – Они в первой половине дня приходили. Один с утра, второй – в обеденный перерыв.
– Кем работали?
– Я шо, знаю? Я не спрашивала.
– Ясно. Где она по вечерам работала?
– Так у Рыжей Зайки. То есть у Зои на Екатерининской. Там квартира на углу с Греческой есть. Туда ходила.
– То есть в том борделе она не жила постоянно? – уточнил Петренко.
– Нет, – замотала головой тетка. – Там есть девушки, которые постоянно живут. А эта приходящая была.
– Почему не жила?
– Так она зарабатывала хорошо, ну да и стеснялась, что узнает кто. Семья у нее в селе, ну, в деревне осталась, – вздохнула наигранно хозяйка. – Мать да отец, да малолетние сестренки и братишки… Вот она их кормила всех. Для них и справку достала, что посудомойкой работает… Хорошая она была баба, простая. Не нравилось ей такое ремесло. У нее в селе и жених был. Говорила: вот денег соберу, чтоб на хороший дом построить, вернусь домой и за Андрюху замуж пойду, он все меня зовет.
– Так, – встрепенулся Петренко. – Вот с этого момента поподробней. Про Андрюху.
– Да не знаю я ничего! – снова всплеснула руками хозяйка. – Не знаю! Только имя. А еще говорила она, что он из села тоже на заработки уехал, как и она. Под Одессой в селе где-то работает. Сарата село называется, так, что ли… Там стройка в колхозе… В строительной бригаде он.
– Андрей знал, чем она в Одессе занимается?
– Нет, конечно! Он бы ее убил, – и вдруг, сообразив, что только что ляпнула, тетка ойкнула: – Так я это, я не то хотела сказать…
– Ясно, – кивнул головой Петренко. – Вызову тебя повесткой на допрос, подпишешь все показания. А пока можешь идти. И языком не телепай.
Тетка ушла. Петренко обернулся к Сосновскому, который, было видно, не пропустил ни единого слова.
– Видишь, как все просто? – сказал он. – Жених Андрей узнал, чем девка в Одессе занимается, и прибил из ревности. Осталось только этого Андрюху в Сарате разыскать, что вопрос одного дня, – и дело закрыто! Начальство будет в восторге.
– Андрюха признается во всем, – в тон ему продолжил Володя, – и даже показания подпишет, если вы постараетесь… Ты серьезно думаешь так? Что ее какой-то
