забаву прекрасной.
По той же причине, по которой женщины лучше танцуют, полупадения и подъемы Джойуинд были намного изящней и уверенней, чем движения мужчин. Ее задрапированный стройный силуэт нырял, склонялся, выпрямлялся, покачивался, изгибался над поверхностью темной воды – Маскалл не мог отвести глаз от этого зрелища.
Озеро стало глубже. Вода нол приобрела черно-зеленый цвет. Теперь можно было подробно разглядеть скалы, вымоины и обрывы на берегу. Водопад обрушивался в озеро с высоты нескольких сотен футов. Вода пошла рябью, и Маскалл с трудом удерживал равновесие, а потому лег и поплыл. Джойуинд обернулась и весело рассмеялась, сверкнув зубами на солнце.
Несколько минут спустя они выбрались на черный скалистый мыс. Вода на одежде и теле Маскалла очень быстро испарилась. Он посмотрел вверх, на величественную гору, но в этот момент его внимание привлекли странные движения Панаве. Лицо мужчины судорожно исказилось, он начал спотыкаться. Затем поднес руку ко рту и извлек оттуда что-то вроде яркого камешка. Несколько секунд внимательно изучал его. Джойуинд тоже смотрела через плечо мужа, быстро меняя цвет. Наконец Панаве уронил предмет – чем бы он ни был – на землю и словно забыл про него.
– Можно взглянуть? – спросил Маскалл и, не дожидаясь разрешения, поднял предмет. Это был изящный, прекрасный бледно-зеленый кристалл в форме яйца.
– Откуда он взялся? – с подозрением спросил Маскалл.
Панаве отвернулся, но Джойуинд ответила за него:
– Из моего супруга.
– Я так и подумал, но засомневался. Что это такое?
– Не знаю, есть ли у него название или предназначение. Это просто избыток красоты.
– Красоты?
Джойуинд улыбнулась.
– Если бы ты счел природу мужем, а Панаве – женой, возможно, это бы все объяснило.
Маскалл задумался.
– На Земле, – произнес он минуту спустя, – людей вроде Панаве называют художниками, поэтами и музыкантами. Красота переполняет их и выходит наружу. Различие лишь в том, что их творения более мирские и понятные.
– От этого нет проку, лишь одно тщеславие, – произнес Панаве и, забрав кристалл из руки Маскалла, швырнул его в озеро.
Им предстояло вскарабкаться на скалу высотой несколько сотен футов. Маскалл больше тревожился за Джойуинд, чем за себя. Она явно устала, но не захотела принять помощь и действительно оказалась более ловкой и проворной, чем он. Джойуинд скорчила Маскаллу насмешливую гримасу. Панаве погрузился в тихую задумчивость. Камень был крепким и не крошился под их весом. Однако жар Бранчспелла стал почти невыносимым, его белое сияние ослепляло, и боль Маскалла неуклонно набирала силу.
Поднявшись на вершину, они оказались на плато из темного камня, лишенном растительности, протянувшемся в обе стороны настолько далеко, насколько хватало глаз. Его ширина почти не менялась и составляла пять сотен ярдов от обрыва до нижних склонов цепи холмов различной высоты. Чашеобразный Пулингдред находился примерно в тысяче футов
