пела нам певчая птица.
И чтобы нас вновь так застала гроза,
Едва ли еще раз случится.
Июль 2010
* * *
Как с утра все было чисто,
И звенел металл!
Но черней рук трубочиста
Воздух черный стал.
А по мне… Я – ни бельмеса.
Растолкуй о том,
Как из туч пророк небесный
Извлекает гром.
И зачем пророк потешный,
С бородой, не злой,
Наказание шлет грешным? –
Но не нам с тобой!
Июль 2010
* * *
Все предсказуемо меж нами, –
Тропой безлюдною с луками
Случайно будто сведена
Со мною, и неторопливо
Ты говоришь неповторимо
Вещание плохого сна.
Перед доверчивостью женской,
Врожденной разумностью млечной
Я весь внимание и слух.
Глазам, уставшим по старинке
И постаревшим от поминок,
Сказать кто в силах: «Недосуг»!
Язык твой прост, без идиомов. –
Сопровожу тебя до дома.
А вот на следующий раз
Я свой придумаю рассказ,
Жизнеподобный и несонный, –
И расскажу тебе – веселой.
Июль 2010
* * *
Я долго буду знаменит
С тобой. – И нет путей отхода.
Кому ты хочешь изменить
Со мной, неверная, сегодня?
Не выступают соловьи
Для нас, бедовые, вполсилы.
С тобою я певец любви,
А без тебя – певец могилы.
Ты рада. – Мы с тобой одни.
Что мы с тобой одни, ты рада.
Друг другу оба мы сродни,
Освобожденные из ада.
Найдется пожалеть о чем,
В слезах ты чтобы ликовала.
Про то не вспомнит ничего
Последний гражданин Кавала.
Июль 2010
В будущем
Проснувшись в темноте,
упрешься в крышку гроба
Костлявою рукой.
И вновь вернешься ты,
не встретивши исхода,
В сон горький, гробовой.
А в миллионный год
от рождества Христова
Иль в миллионный век,
Взяв в руки череп твой,
промолвит археолог:
– Наш предок, человек!
Июль 2010
* * *
Тропа узка в пшеничном поле!
Перепела, знать, поневоле
Кричат. Им тоже нелегко.
И
