на мгновение в его глазах полыхнула безумная, всепоглощающая ненависть. Испуганная девушка прижала к себе ребенка. Мальчик, чувствуя настроение матери, схватился за ее шею.
– Отлично, – кивнул Андриан, как будто именно этого и ждал – вечером приведите обоих в восточную башню. Они готовы.
Одинаковые тетки синхронно кивнули. Темное предчувствие и холод в животе разбили вдребезги все розовые мечты Диззи.
Деваться ей было некуда и вечером она с ребенком пошла в отдельную часть дворца – восточную башню. Там находилась мастерская алхимика. Выглядело все это странно и страшно. Куски не то статуй, не то людей, были сложены в жутковатом порядке в огромные ящики. Левые ноги отдельно, правые отдельно. Корзины с глазами и смотанные на рогатины кишечники. Хотя отвратительного запаха разложения не чувствовалось, да и не кровоточили эти запчасти.
Диззи не знала, что Андриан был биоником, колдуном, создающим псевдоживые организмы. Горгульи, големы, медузы, мантикоры, все сверхъестественное, что пугало и убивало жителей средневековья, часто выходило из этой лаборатории. Даже тетки-служанки были не вполне живыми. Андриан не доверял людям, его тайны хранили его же произведения.
В глубине мастерской находился обширный рабочий стол. Справа лежали книги и рукописный журнал, исписанный на три четверти. Слева, с жуткой педантичностью были разложены хирургические инструменты, а посередине была установлена крестовина, с ременными петлями. Она была похожа на те, которые использовали для колесования, только гораздо меньшего размера.
Перед столом было привинчено к полу тяжелое, дубовое кресло. На него служанки усадили Диззи. Тут ремней не было, но одна из теток ухватила девушку за плечи, и та едва могла дышать, настолько сильным был этот голем.
Ошарашенная девушка не успела помешать теткам выхватить ребенка из рук. Впрочем, у нее бы не получилось в любом случае. Эти твари были очень сильны. Куда мощнее здорового мужчины, не то что хрупкой девушки. Деловито и спокойно тетки привязали заплакавшего ребенка к крестовине. Андриан повернулся к Диззи и сказал саму длинную речь, за полтора года знакомства:
– Сейчас я начну пытать твое дитя – то, что это и его дитя тоже, он не вспомнил – ты можешь прервать его страдания вот этим ножом. – Он всунул в руку Диззи ржавый и древний клинок. – Его и твои страдания должны помочь мне воскресить свою семью. Так что ничего личного. Впрочем, мы заболтались, приступим к делу.
Големы держали Диззи крепко, но она едва не вырвалась, слушая истошный крик и видя брызжущую кровь. Каким-то чудом она не сошла с ума в этот момент. Андриан отвлекался время от времени и делал пометки в журнале, стараясь, не напачкать кровью на пергаменте. Его спокойствие, даже равнодушие, превращало происходящее в ночной кошмар. Наконец он посчитал страдания матери и ребенка достаточными и дал знак теткам отпустить девушку.
Естественно, первым же ударом Диззи попыталась
