новым познаниям. Но должен сказать, насущное в Божественной плоскости неисчерпаемо, и даже коровы, которым бесконечно много кругов, иной раз теряются, сталкиваясь с неизвестным движением.
– Как это понимать, Пастух? – спросила уже Елена.
Но Пастух не ответил, поскольку тут подошла с водопоя степенная Ида, вернувшаяся одна – все телки решили присоединиться к Марии-Елизавете и подразнить коз и баранов, – и вопросительно уставилась на лежащего и курящего Пастуха, который, выпустив очередную порцию дыма, сказал:
– Ида, промычи для наглядности для Джумы и Елены понятие Божественное…
Ида подвигала челюстями, как будто пережевывая пучок отрыгнутой травы, покачала рогами, подняла голову к своду и издала неожиданно трубный, громкий, длинный, мычащий звук, который гулом разнесся по окружающему пространству и многократно вернулся далеким и близким эхом.
13. Эфир и плоть
Звук этот был такой неожиданной величественности и силы, что Джума и Елена в испуге вскочили на ноги и, пошатываясь, потрясли головами так, как будто оглохли. Те же телки, которые в отдалении дразнили коз и баранов, замерли и прижали уши. Козы же и бараны рванули в разные стороны, как будто хотели скрыться от чего-то опасного, погнавшегося за ними. Сама же Ида невозмутимо сделала пару больших шлепков, пустила струю и после этого действия прилегла на траву, довольно сопя.
– А откуда, Пастух, – удивленно спросила Джума, – в этой пустынной местности взялось такое раскатное эхо, которое должно возникать только тогда, когда звук от чего-то отталкивается, например от леса или от гор?
– Звук здесь, – ответил Пастух, – именно и отталкивается от прилегающих своими плоскостями объемов, которые вы не видите и никогда не увидите, и также отталкивается от более того.
– А что, Пастух, представляет собой более того? Вы упомянули это понятие уже дважды. Что есть более объема?
– Эфир, заполняющий все, и есть более того… Из эфира состоим, в частности, мы, Пастухи. Точно так же как вас выдрать из среды, окружающей вас, не покалечив ее, невозможно, точно так же и нас невозможно вытащить из эфира, частью которого мы и являемся.
– А я, – призналась Елена, – это заметила, потому что в том самом зеркале, в которое мы смотрелись, не было отражения ваших рук и части лица – одежда ваша была как будто пустой.
– Вы, коровы, видите часть моего лица и руки, и это эфир, подкрашенный моим настроением или усталостью, но зеркало эфира не видит, и состояния не отражаются в нем. Впрочем, мы, Пастухи, не нуждаемся в зеркалах, поскольку обладаем способностью видеть себя с любой стороны и даже отдаляться и приближаться к себе, если это необходимо. Но, к сожалению, ты никогда не увидишь, как мы: коровы не Пастухи.
– Я
