мне что-то и снится,
То чаща лесная, и реки, и горы.
Всем сердцем на край свой родной уповаю,
Ему – эти строки и жизни страницы.
Мой Дальний Восток – бесконечность живая.
И всё-таки ею вовек не напиться!
ВТОРОЕ ДЫХАНИЕ
Будто воздуха дали!
Будто вновь задышал!
В заповедные дали
Устремилась душа.
Снова вижу рассветы,
Снова песней богат.
Как не чувствовал это
Две недели назад?!
Распахну всё на свете
Для грядущего дня.
Солнце ласково светит —
Знаю, что для меня.
* * *
Пока не дописана повесть,
И творческий кризис ушёл.
Когда успеваешь на поезд,
То кажется – всё хорошо.
Заполнены жизни перроны,
Встречаю и этих и тех.
Одним перед сном макароны,
Другим – постоянный успех.
В вагоне и душно, и тесно,
При въезде в туннели – темно,
Но всё-таки так интересно
Глядеть целый день за окно.
Я заново всё постигаю
В плацкарте (к СВ не привык).
Несёт по-приятельски чаю
Невыспавшийся проводник.
ВО СНЕ
Я до сих пор во сне бегу, лечу
И будто бы проснуться не хочу,
И будто бы по-прежнему расту,
Планету обнимая на лету.
Как драгоценен столь невинный сон!
Ведь только в нём я в жизнь свою влюблён,
Лишь в нём всегда воздушны облака.
Остался бы я в сне том на века!
Но и во сне я знаю, что придёт
Пора, проснувшись, вновь водоворот
Реальности собою усмирять
И медленно в мученьях умирать.
Скорей бы ночь, чтоб снова в сон уйти!
Сама земля прикажет мне: «Лети!»
И я над бренным миром воспарю,
Назло науке и календарю.
ВИШНЯ
Рубашка снова вымазана вишней,
Её уже ничем не отстирать.
Скажу я маме: «Так уж с нею вышло…» —
Лишь головою покачает мать.
Ну как ей объяснишь, что нету слаще
Плодов соседских, пусть высок забор.
Кто лакомится вишней настоящей —
Всего лишь озорник, совсем не вор.
Цепной Полкан уже мальчишек знает,
Он столько хлеба съел из этих рук,
«Налётчиков» увидев, он, зевая,
Хвостом виляет – настоящий друг.
А вишня – наливная, крови сгусток,
А так сладка – ну как её не рвать!
С крыльца глядит хозяин сада грустно:
«Я тоже лазил вишню воровать…»
СЕЛЬСКИЙ ВЕЧЕР
Сельский вечер – это от души,
Суеты лишён и полон света.
Хочешь – пой, захочешь – так спляши,
Ничего дурного в этом нету.
На скамейках бабушки
