этот «кто-то»?
– Ты многое еще узнаешь. Поймешь, в каком мире мы живем, – ответил Васильевич, покачивая головой. – А теперь скажи, ты из чьих будешь?
– Из чьих?
– Информация о твоем назначении пришла давно, но прошлое твое туманно. Я не могу его проверить, нет санкции. Если сделаю самостоятельно, это вызовет подозрение. Тут ты имеешь доступ к самым сокровенным секретам – хоть к кодам управления вражеских спутников, хоть к трастовым счетам секретных служб, хоть к ДНК детей президента. Но если ты станешь любопытствовать без надобности – система это зафиксирует и поставит на тебе клеймо «подозрительный». Если не оправдаешься, сгинешь. Рисковать никто не будет. Последние технологии, с которыми ты очень близко познакомишься, дадут понять, что скрыть ничего невозможно. Кроме того, здесь все перепутано. Здесь те, кого ты считал врагами, товарищи и друзья, ну или партнеры. Борьба, вражда – это договор, спектакль. Если все, что ты узнаешь, кому-либо расскажешь, тебе не поверят, а если поверят, то мир перевернется. Мы здесь должны жить одной семьей, чтобы доверять друг другу, иначе – можно сойти с ума. Та семья, что там, становится чем-то бытовым…
Васильевич ткнул указательным пальцем вверх.
– Ты не можешь и не имеешь права даже заикаться о том, чем ты занимаешься. Забудь все, что ты знаешь. Здесь свой мир, своя культура, свои понятия. Хотя твоя супруга имеет уровень доступа, ее кандидатуру рассматривают на пост администратора. В этом, возможно, тебе повезло.
Рутра молчал, слушал.
– Ты с супругой, наверное, в системе познакомился?
– Почему Вы так решили?
– Здесь, как и во многих спецслужбах, большинство женятся по указке, на «местной». Я тоже первый раз так женился, а нынешняя моя жена даже не представляет, куда я хожу. На твою супругу тоже поступили документы, поэтому я и интересуюсь, из чьих ты. Такое редко бывает.
– Из чьих? Даже не знаю, как-то втянул ее в это дело. Система одобрила, хотя у нее до сих пор допуск только административный.
– Наша служба – это служба контроля всего и вся, а также планирования и прогнозирования. Поэтому сюда по блату, по знакомству, за заслуги родителей не попадают.
– О чем Вы?
– Хочу понять, из какой мафии.
– Мафии?
Рутра даже заулыбался.
– Шутка.
Лицо Васильевича стало серьезным. Рутра тоже стал серьезным. Он понял, что это не совсем шутка. Два прожигающих взгляда вцепились друг в друга, стараясь выкачать всю возможную информацию.
– А какая тут есть мафия? – выдавив улыбку, спросил Рутра.
– Кто со штыком, кто с карандашом.
– Это кто такие?
– Со штыком – военные или бывшие военные, звание здесь номинальные. Эта организация особенная, здесь ранги особого уровня.
– А «с карандашом»?
