механизм, сколько сил придется потратить, какие поползновения выдержать? Потому терпят, покорно стеснившись плечом в плечо, – испокон привыкли терпеть.
Спустя час ожидания, кто-то молодой и спешный, не стерпев неподвижности, произносит отчетливо:
– Чую, сегодня приема опять не будет – недомогает наш господин…
Сразу не понять, откуда исходит дерзкая мысль, изреченная вслух. Однако молву подхватывают – принимают к сведению, озаботившись крепко, присмирев. Но про себя рассуждают, осторожно склоняясь к тому, что собрали опять не по делу, больше на всякий случай, дабы не расхолаживались без надзора.
Суетливые стукачи, уловив оживление, подобравшись, принюхались. Ведомо всем, что этих господ всюду в достатке, а уж в приемной Владетеля просто невпроворот – немудрено при общем-то сборе.
Большого приема на самом деле не было полвесны – Владетель хворал. Доносили осведомленные, что он и теперь не вполне здоров, что лечение не идет впрок.
Между тем время бежит – неумолимо.
Припомнили, что в последние полвесны прием отменяли дважды, так же нестрого назначив. Взялись прикидывать сдержанно, соблюдая приличия, что и на этот раз отменят.
Терпят служивые, внешне являя спокойствие. Однако поджилки трясутся непроизвольно – душит страх. Каждый, вершащий дела на Острове, испокон твердо усвоил: не отзовешься по собственной воле, повторно не пригласят.
Особенно угнетает высоченная дверь, которую предстоит преодолеть. Знают, за нею таится опасность. Ни с того ни с сего из общения выпадают, невежливо отвлекаясь на пустяки: суетливо высматривают секретаря, тщась проникнуть в замысел загодя, выведать по лицу приближенного робота, каково настроение господина с утра.
Однако робот невозмутим, каменное лицо непроницаемо. Не иначе как в наказание за какой-то проступок отключили в компьютере бедолаги опцию управления мимикой.
Вспоминают, что подобное не однажды случалось. Господин терпелив, всем известно, но, бывает, вспылит с досады, утомившись от пустой болтовни и кривляния, и тогда берегись всякий, кто, не спрятавшись вовремя, попадет под горячую руку.
Но, когда, казалось, приходит предел терпению, заветная дверь отворяется. Из кабинета как ни в чем не бывало выворачивается юнец по имени Герд – свеженазначенный врач господина. Серенький скромный хитон до пят – в глаза не лезет, белоснежный короткий халат поверх облегает узкое тело, белая же высокая шапочка задорно надвинута до правой брови – наискосок. Невзрачное лицо опущено долу. Видно, что деловит мальчишка, сосредоточен. Лишний раз не взглянет в упор, первым слова не вымолвит. Не иначе как человек непростой – облечен доверием господина, избран.
Толпа с готовностью расступается. Герд, отрешенный, шествует к выходу, никого по пути не задев, – поворотлив.
Зычно напоминает секретарь:
– Господин Владетель, до начала приема осталась одна минута. – Следом тянет, жалуясь: – Ну да. Собрались. Поместились все – пришлось потесниться. Много их тут, не пересчитать. Пожалуй, на вторую сотню перевалило. – Оправдывается осторожно: – Да нет, господин, точно не получается. Они ж не стоят на месте, ходят туда-сюда, потому и сбиваюсь. Господин Координатор? Так этот давно замечен. Первым идет? Сейчас объявлю. Внимание! – кричит секретарь. – Первым идет господин Координатор.
Осторожные шаркающие шажки слышатся в тишине. Сквозь раздавшуюся толпу, бочком, кого бы не утеснить невзначай, к двери пробирается господин Великий Координатор – правая рука хозяина, второй человек в государстве исступленных. Узкая двойка черного цвета, давно выпавшая из моды, белоснежная сорочка древнего кроя с забавными пуговками в ряд, черный галстук-шнурок вертикальной линией делит надвое слабую грудь.
Перед тем как ступить на опасный порог, вельможа мешкает, ухватившись за ручку двери и оборотив потускневшее лицо к присутствующим, – в ожидании сочувствия. Не дождавшись, вздыхает, досадливо отмахнувшись вялой рукой, изготавливается.
– Приступайте, – слышен голос хозяина – раздраженный.
Господа обреченно переглядываются – прощаются мысленно, но дурным предчувствиям вопреки тянутся ближе к двери.
– Сегодня кому-то не поздоровится… – возглашает сдавленный голос.
Тяжеленная дверь, пропустив господина Координатора, затворяется за его спиной, напоследок щелкнув.
На народ опускается гнетущая тишина.
– Приветствую вас, господин Владетель. – Натужливый голос Координатора глух и начисто лишен интонаций. – Как здоровье нашего драгоценного? Заметил, с утра вас уже посетил юный врач. Малый довольно шустрый, однако…
Старый человек утонул в глубоком кресле перед массивным рабочим столом. Тяжелая угловатая голова, неловко выпростанная
