замер, как вкопанный. Если все остальные двери были совершенно гладкими и лишенными украшений, то эта сильно выделялась: сплошь укрытая мелкой резьбой, настолько детальной, что начинали болеть глаза.
Коснувшись рукой круглой ручки, он повернул ее и надавил, опасаясь, что кабинет заперт, но нет, дверь легко скользнула вперед, открывая взгляду богатое нутро. Вокруг царила идеальная чистота. Ни единой пылинки, на тумбе у окна стояли свежие цветы, поблескивал влагой бок пузатой вазы.
– Так вот где ты обосновалась. Недурственно, – протянул Ш’янт, но входить не спешил.
Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы думать, будто помещение не защищено. На стенах и с внутренней стороны дверного полотна были вычерчены охранные печати. У Клаудии был пунктик на магическую защиту – иномирец об этом хорошо помнил.
Тяжелый резной стол занимал чуть ли не половину кабинета и был завален книгами и рукописями. Прямо сверху лежал полированный прямоугольник радужного стекла, заключенный в узорчатую деревянную раму, потемневшую от времени.
Ш’янт глазам своим не верил. Стекло Литгиль!
– Это мой артефакт, хитрая ты сука, – прошипел он.
Уникальная вещица! Универсальный ключ, которым отпирают двери на Изнанку. Можно было догадаться, что Клаудия не способна просто войти в башню и принести жертву Первородной.
Стекло Литгиль, направленное на Беренганд в определенное время, могло открыть вход на ту грань мироздания, где человеку нечего было делать.
Мир за стеклом куда больше напоминал родной дом Ш’янта, чем земли людей. Там можно было столкнуться с чем угодно. Отчаянный, сумасшедший план!
Она может обучить ее, но времени мало. Клаудия собирается идти следом? Провести Звезду на самый верх? Или рассчитывает, что дух Первородной откроет своей покорной слуге все двери, когда поймет, что сможет возродиться в новом теле?
– Я должен прочитать ее записи.
Но для этого придется войти. Угодить в ловушку. План – дерьмо, с какой стороны ни посмотри.
Если уйду и отпущу девчонку, она точно наплетет Клаудии, что нечто захватило ее тело и пробралось в особняк. Кто-то другой не поверил бы, но Клаудия – осторожная и умная тварь. Да и с воспоминаниями я не могу работать. Так глубоко в голову не залезешь. Убить? Останутся следы. Клаудия пронюхает. Или кто-то другой. После этого добраться до Дэр-ла будет так же просто, как сбить солнце с неба.
– Мрак с тобой, – рыкнул Ш’янт и переступил порог.
Не успел он протянуть руку к записям, как спину пронзила острая боль. Стены вокруг вспыхнули изумрудными охранными знаками. Руки свело судорогой, сердце гулко ухало в груди, рваный ритм отдавался в ушах. Кровь пульсировала, норовя разорвать голову изнутри. Колени подогнулись и Ш’янт осел на пол, пытаясь унять предательскую дрожь.
Дверь захлопнулась. На ней проступила белая печать Первородной.
Глава 4. Дикая тропа
Май
