мне передать, что заранее благословляет брак Марии с Гелиодором. Очень уж понравился вашему отцу отважный и благородный юноша.
Мария смущенно опустила глаза, а ее брат, все еще исполненный сомнения, проворчал:
– Как мы можем согласиться на такое, если совсем не знаем твоего господина? Кто он, этот Гелиодор? Каков из себя?
– У меня имеется его портрет, – с готовностью откликнулся Хрисанф.
Он извлек из потайного кармана и положил на стол предмет, похожий на небольшую икону. Изображение не могло не понравиться. Юноша, напоминающий ангела, кудрявый и большеглазый, с тонкими и одновременно мужественными чертами лица, смотрел на зрителей живым и умным взглядом. Мария с замиранием сердца подумала о том, что, если Гелиодор и в жизни так же хорош, как на портрете, то его совсем не трудно будет полюбить. В эту минуту ей даже не пришло в голову, что портретный незнакомец вовсе не похож на кого-то из тех молодых византийцев, которых она видела возле Софийских ворот.
– Ну что ж, смазливый отрок, – усмехнулся Андрей. – Но в народе говорят: «Не тот хорош, кто лицом пригож, а тот, кто для дела гож».
– Это мудро, – согласился Хрисанф. – Но если я сам начну хвалить моего господина, вы, пожалуй, мне не поверите. Лучше почитайте письмо вашего ромейского друга Никифора.
Анна дала знак дочери, и Мария тут же выхватила у Хрисанфа письмо и принялась читать вслух. Похвалы, расточаемые в конце письма Зоилу и Гелиодору, несколько удивили Анну, знавшую трезвую и скептическую натуру Никифора. Она взяла у дочери письмо и внимательно его перечитала. Потом, подняв глаза на грека, спросила:
– А Дмитрий видел это письмо?
– И видел, и читал. Вернее, я ему прочитал, когда он лежал раненый.
Представив мужа и сына, изнемогающих от ран где-то вдали от родного дома, Анна прикрыла глаза и бессильно уронила письмо на колени. Тогда Андрей подошел к матери и тоже заглянул в письмо, после чего обратился к греку:
– Никифор пишет, что передает моим родителям подарки – кинжал и дорогую ткань. Где же они?
– Андрей, побойся Бога! – воскликнула Евдокия. – До подарков ли нам сейчас?
– Просто хочу знать всю правду, – упрямо заявил молодой гридень.
– Половцы забрали эти подарки себе, – ответил Хрисанф. – Впрочем, они обещали все отдать невесте, если она в скором времени приедет и привезет серебряные гривны.
Минуту длилось молчание, потом Анна спросила грека:
– Может ли кто-нибудь подтвердить твой рассказ?
– Только двое моих верных слуг, которые были отпущены в Киев вместе со мной. Остальные либо полегли в бою, либо остались на острове ухаживать за господином.
– Эх, жалко, что дядя уже не служит на Монастырском острове! – воскликнула Мария.
Отец Филарет, бывший игумен монастыря на святом острове, был родным братом Дмитрия Клинца и звался в миру
