на Алену, можно было подумать, что она вот-вот разревется.
На третьей попытке у них вообще все пошло наперекосяк, Раиса Аркадьевна начала повышать голос и покрикивать, отчего Алена в придачу ко всему стала фальшивить и сбиваться с ритма. Марсель толкал меня локтем в бок и давился от смеха, но после брошенного на него гневного взгляда со стороны учительницы затих.
– Ну все, хватит с меня на сегодня, – сдалась наконец Раиса Аркадьевна, посмотрев на круглые часы, висящие над фортепиано. – Позанимайся хорошенечко дома, а завтра продолжим.
Алена прошла мимо нас в угол, где лежал ее футляр от скрипки. Марсель показал ей язык, но она вряд ли это увидела, так как старалась не смотреть на нас. Раиса Аркадьевна помассировала себе виски кончиками пальцев, затем подошла к вешалке, достала из сумочки пластинку с таблетками и, обнаружив, что в графине на столе не осталось воды, вышла из класса.
И тут мы услышали всхлипывания. Алена стояла к нам спиной, закрыв лицо руками, худенькие плечи тряслись от рыданий. Мы с Марселем растерянно переглянулись, он нахмурился, а я подошел поближе и постоял немного рядом. Потом достал из нагрудного кармана аккуратно сложенный белый платочек, который мама туда всегда клала, и дотронулся до ее плеча.
– Вот, возьми.
Она перестала всхлипывать и посмотрела на меня.
– Спасибо, – голос у нее был сиплый и тихий.
Сейчас она сильно напоминала мне сестру, и мне хотелось ее утешить.
– Не обращай на нее внимания.
Она снова начала всхлипывать, икая:
– Она ни-никогда не кричала на ме-меня-а-а!
Я сказал:
– Подумаешь, большое дело. Она каждый день на меня с Марселем кричит, и чего? Ей просто нравится покричать, а Марселю даже от этого весело, правда?
Марсель не отозвался, и я, обернувшись, увидел, как он идет к нам, держа в руке что-то. Подойдя с другой стороны к Алене, он протянул ей тюбик с канифолью.
Алена, моментально перестав плакать, переводила округлившиеся глаза с импортного тюбика на невозмутимое лицо Марселя и обратно.
– Это… это мне?
– Держи, у меня еще такой есть.
Алена схватила коричневую канифоль и прижала ее к груди, лицо ее сияло.
– Ой, спасибо тебе. Я всегда о таком мечтала!
Она быстрым движением подалась вперед и чмокнула Марселя в нос, отчего он заметно растерялся.
– Так, ты почему еще ноты не достал до сих пор?
В голосе Раисы Аркадьевны, обращенному ко мне, я уловил нотки «вот на ком сейчас я отыграюсь». Так ли это было на самом деле или мне просто показалось, нам не суждено было узнать в тот день. Пока я разворачивал ноты и устанавливал их на пюпитр, Раиса Аркадьевна подошла к шкафу, и спустя несколько мгновений нам довелось впервые услышать самую высокую ноту, какую человек способен взять голосом.
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! –
