ожидании от него чуда, что нужно быть поистине святым, чтобы не использовать своё служебное положение и не заглянуть в эти глаза, а затем заглядевшись, перед ними пасть в грехе беспомощности) и, зафиксировав у себя в уме, где, кто находится, чтобы не провоцировать больных, как минимум, на тромбоз нервов, а при сложных случаях и на инфаркт Обломова, заведующий отделением, в чьих руках предусмотрительно находится папка с историями болезней, опускает своё взгляд в неё и тем самым добивается для себя некой автономности от внимания к себе со стороны больных. Которым теперь только и остаётся, как следить за подвижками тела и ног заведующего отделением, которые могут им указать на направление будущего его движения.
И как многими в палате предположительно чувствовалось, а больным и болеющим за соседей сердцем, догадывалось уже на основании крепких фактов – прежних обходов, заведующий отделением сделал свой первый шаг по направлению Григория, всё время здесь неимоверно тяжко болеющему и при этот с рецидивами и злостно. И как бы это не прозвучало кощунственно, но что поделать, когда ты в бреду и так сильно жить хочешь, что хватаешься за всякую соломинку и инициативы своего заблуждения, основанного на разного рода предрассудках и суевериях, где ты загадал, что если заведующий отделением на тебя сегодня не на первого взглянет, то у тебя ещё есть шанс выкарабкаться из своей болезни, в общем, часть нездорового в теле, а также в мыслях контингента палаты, была рада тому, что заведующий отделением первым делом направил свой шаг, скажем так, не к ним.
Ну а Григорию и вовсе нечего обижаться, ведь он сам ещё с вечера храбрился своим бесстрашием и даже побился об заклад с новичком, с некоторого времени вдруг решившего оспаривать своим нездоровьем пальму первенства самого тяжёлого пациента у Григория, что он и на этот раз окажется самым тяжёлым пациентом и его вялотекущая серия из побед на этом поле битвы со смертью, достигнет двухмесячного уровня. И, пожалуй, у Григория были все основания и предпосылки для этого. Начиная от его зашкаливающего все разумные пределы веса, который подыгрывал Григорию в этом негласном соревновании (конечно, это допинг, но разрешённый) и, заканчивая перечислением всего букета болезней, какие в себе нёс Григорий.
И если на одну чашу весов положить труды с перечислением болезней Григория, а на другую поместить ту странную болезнь новичка, с которой он сюда был доставлен – в боку болит (тьфу, да это даже не болезнь, а какой-то симптом симуляции головного мозга), – то результат очевиден. Григорий самый тяжёлый больной палаты номер тринадцать.
Правда почему-то всё это большую радость у Григория не вызывает и, судя по его страдальческому лицу, то он был бы не против того, чтобы сегодня уступить право первенства новичку, чья физиономия хоть и не меньше болезненно выглядит, но по нему прямо чувствуется, что его нисколько не печалит своё отставание от Григория и даже можно сказать, что Григорий со своей борьбой против своей крайне неуступчивой
