очевидный, с узким прищуром и резным лицом степного истукана, был много старше, но в седле сидел легко и уверенно. Он тихо мычал себе под нос шаманскую песню, подставив лицо с закрытыми глазами под теплые лучи. Одет он был в задрипанную овчинную безрукавку поверх выцветшего, подбитого хлопком халата и штопанные ичиги, но конь под ним хозяйскому не уступал.
– Касым, а как это? Быть одновременно и слугой, и учителем?
Вопрос всплыл в голове сам собой, как следствие мыслей, которые Радмир отпустил на волю, не сковывая контролем. Было непривычно думать ни о чем, война была позади и чувство постоянной опасности, поначалу бунтовавшее и не желавшее сходить с трона, постепенно успокаивалось и засыпало. Слегка разомлев под первыми теплыми лучами солнца, он ехал, бросив стремена и повод, дав коню свободу самому выбирать темп и думая о том, как сложится его мирная жизнь. Эти заботы сельской жизни, когда один день с точностью повторяет следующий, и только перемена погоды, охота и ярмарка являются привычным, но гарантированным развлечением. Потом пришла мысль о том, что, наверное, пора завести семью. Совсем неожиданно Радмир подумал, что всю жизнь его семьей был старик, едущий следом, с невозмутимым выражением лица и юным блеском в глазах, так странно соседствующим с морщинами и седыми прядями волос. Этот странный старик, за годы нахождения на чужбине так и не сменивший свой степной халат на европейское платье. Старик, вызывающий неосознанный страх у дворни и брезгливую неприязнь у дворян – усердный слуга, нянька и телохранитель, регулярно разговаривающий с духами, видимыми ему одному.
Касым, дремавший в седле, открыл глаза, прищурился на солнце и, как ленивый кот, выгнул спину, затекшую от долгой езды. Хрустнули позвонки.
– Это очень удобно. Только в роли няньки есть возможность показывать разные способы проживания жизни. Все, что может дать учитель ребенку – это показать, что жить можно по-разному и что выбирать способ жить есть неотъемлемое право каждого человека. Но показать это одно, а делать осознанный выбор и принимать за него ответственность – совсем другое, посему, только находясь рядом, можно указать на все подводные камни такого жития.
Касым замолчал, но передумав, неожиданно продолжил.
– А я рассказывал, как попал к тебе на службу?
– Да.
Радмир за всю свою жизнь много раз слышал этот вопрос и много раз отвечал на него утвердительно. И ровно столько же раз после этого выслушивал историю заново.
– В раннем детстве меня отдали шаману, из-за нищеты. Шаман меня учил до отрочества, а потом помер. Мимо проходила экспедиция, и я ушел с ними. Начальник экспедиции научил меня читать, писать и фехтовать, а я учил его понимать следы животных и находить место для рытья колодца. С экспедицией я дошел до ледяных морей, с ними же приехал в столицу, где по рекомендации меня взяли к тебе на службу, за знание грамоты. Родители твои к этому времени умерли, но поместье приносило достаточно денег,
