живопись.
Желая посвятить свою жизнь Богу, отец Софроний поступает в только что открывшийся в Париже институт св. Сергия. Но учебная программа не удовлетворяет его. Он находит, что на занятиях говорят не столько о самом Боге, сколько, так сказать, вокруг да около. До конца жизни отец Софроний сохранил критическое отношение к академическому богословию. По его мнению, богословская наука полезна и необходима для Церкви на ее исторических путях, но отнюдь не для личного спасения и истинного богопознания. Он объясняет свою точку зрения так: «Она (богословская наука) дает лишь интеллектуальное знание, но не ведет к действительному восхождению в сферу Божественного Бытия». Для отца Софрония, верного ученика св. Силуана, «христианство» – не доктрина, а жизнь; богословие – не упражнение интеллекта, а «состояние существа, вдохновленного божественной благодатью»; познание – не отвлеченное знание, а «обретенный в существовании опыт общения с Богом». Таким образом, утверждается примат экзистенциального опыта, не исключающий, однако, сущностной необходимости твердого догматического сознания. Как пишет отец Софроний, «условием праведной жизни являются правильные понятия о Христе и Святой Троице. И наоборот: малейшее отклонение от истины в нашей внутренней жизни извращает догматическую перспективу».
В 1925 г. отец Софроний отправляется на Афон и становится монахом русского монастыря св. Пантелеймона. Для него монашество, по выражению Федора Студита, которого он любил цитировать, – «третья благодать». Это небесная жизнь на земле, духовное сердце Церкви. Очень скоро отец Софроний получает благодать непрерывной молитвы – «дар Божий, связанный с другим даром – покаянием». Исполненный молитвой и преображенный ею, он сам становится молитвой – молитвой ходатайства. Для него монах – это икона Богоматери; тот, кто молится за весь мир; тот, кто обрел царственное и пророческое священство Мелхиседека – универсальное, доступное всем христианам, превышающее в духовном отношении иерархическое священство по чину Ааронову.
На Афоне отец Софроний пережил также утрату благодати. Человек, отмеченный «законом греха», не в состоянии «сохранить дар Божественной любви» в его полноте. Рано или поздно он становится жертвой своих страстей и чувствует, что осязаемое присутствие Святого
Духа оставляет его. Ибо достаточно самой малости – проскользнувшего движения гордости, усладительного обращения сознания на самого себя, – чтобы сердце закрылось и ум подернулся мраком. Падение иногда настолько сильно, что человека охватывает уныние – духовная болезнь, которую отец Софроний определяет как «отсутствие заботы о спасении». В соответствии с обретенной ранее благодатью, богооставленность может переживаться как настоящий ад. Тоска, печаль, боль, близки к тому, что познал Христос в Гефсиманском саду и на Голгофе. Чтобы вновь обрести благодать, то есть преобразить наше существо, очистив его от страстей, нужна аскеза,
