в глаза. Распахивается дверца, вываливается туша:
– Ты куда, пьянь, смотришь? Чё под колеса лезешь? Давай, вали отсюда! – резкий выпад, толчок в грудь, Мореухов отлетает в сторону, сквозь зубы шипит: Пидор!
Зачем он это сказал? Второй удар валит его с ног, мысок ботинка врезается под ребра. Сгруппироваться, прикрыть голову, убрать руки.
Он же художник, ему руки для работы нужны!
– Ты кому это сказал? – И острая боль. – Ты это мне сказал?
Тебе, тебе, думает Мореухов, пидор и есть. Ты и бить-то как следует не умеешь.
Мореухова били много раз. Били менты и гопники, злобные водилы, пьяные братки, охранники в магазинах.
Менты хуже всех. Слуги государства. Люди, продавшие свою совесть за зарплату. Готовые избивать и грабить только для того, чтобы их дети и жены ходили в нарядных платьях, а у самих всегда были деньги на опохмелку.
Мореухов надеялся, что передний зуб ему выбили менты. Гопники были все-таки социально близкими. Тоже, как ни крути, враги системы, а не ее слуги.
Впрочем, кто ее сейчас разберет, систему – где она кончается?
Перед тем как потерять сознание, Мореухов успевает подумать: Кажется, я так и не доберусь до дома… – или что-нибудь еще, отчаянное, безнадежное.
16. Маленький гарпун
Почему-то Ане вспомнилось: Смотри, какая смешная девочка, личико совсем плоское – наверное, первая обида. Это у меня личико плоское? У меня не личико, а лицо! Нормальное лицо, как у мамы и у бабушки! И набрать в лопатку песку и кинуть в эту мерзкую тетку, в ее реву-корову, прямо в глаза, чтобы знали, чтобы сами сощурились! Будет отчего плакать, а то что это – упал, коленку разбил, и в рев. Еще мальчик! Она вот девочка, а не плачет по пустякам.
Давно было, а картинка и сейчас перед глазами.
Неудивительно, что вспомнилось. Двор – как у бабушки Джамили, только деревьев больше. Хорошие деревья, особенно весной и осенью.
Тридцать лет прошло, а детские площадки все те же. Песочница, качели, горка. Иногда сделают ремонт – привезут какие-нибудь металлические лестницы, установят резные деревянные фигуры, качели покрасят яркой краской, песок навалят новой кучей.
В новом песке – те же дети, вокруг на скамейках – те же родители. Всё как тридцать лет назад. Папы читают газеты, мамы переговариваются, сидят молча, устало смотрят в одну точку, детей будто не замечают. Но это – до первой ссоры, до первых криков и слез. А потом – опять все то же:
Ну, не плачь, вот смотри, киска побежала, смотри, птичка пролетела, смотри, какая смешная девочка.
Не плачь, мужчины не плачут, сколько раз я тебе говорил!
Мальчик, перестань драться! Что значит – первый полез?
Отдай ему эту машинку, пусть задавится.
Девочкам надо уступать, ты же знаешь.
Я кому сказала: брось!
Я тебе сколько раз говорила: нельзя жадничать!
Мальчик, отдай лопатку,
