ладошку и сконфужено улыбался. Всячески избегая конфликтных ситуаций, он прослыл рохлей. Жмыхов так и жил бы до скончания дней своих, если бы случайно не приобрел брошюру «Становление личности». На досуге он ознакомился с ее содержанием и решил изменить к себе отношение окружающего мира. Жмыхову надоело боязливо обходить молодое поколение, распивающее в подъезде спиртные напитки. Надоело опускать глаза, когда руководитель отчитывал его за какую-нибудь мелочь. Надоело… Да мало ли, что ему надоело! Настало время положить этому конец! Первым делом Роман Куприянович купил щенка бойцовой породы. Псина попалась удивительно шустрой и росла не по дням, а ежесекундно. Испуганная ее нахальным, отмороженным взглядом, бесшабашная молодежь покинула облюбованный подъезд. Жмыхов, незаметно для себя, перенимал от питомца звериные повадки. На планерке начальник бросил в его адрес пошлую шутку. Роман Куприянович оскалился и гавкнул в ответ. Коллеги посчитали его сумасшедшим и обходили стороной.
Бывший тихоня не остановился на достигнутом и пошел дальше: он купил револьвер! Железяка, способная изрыгать пламя, нарушать тишину и плеваться свинцовой слюной, приятно оттягивала плечевую кобуру.
Вечерами Жмыхов долго играл со смертоносной игрушкой и отшлифовывал у зеркала технику ее извлечения. «Вот как должен выглядеть настоящий мачо!» – он по-голливудски кривил в ухмылке лицо. Оружие дарило покой и уверенность. Жмыхов спал с револьвером под подушкой и перестал видеть сны. Жизнь наладилась, потребность в валидоле отпала. В глазах Жмыхова появился лед, в движениях – твердость, на губах – самодовольная улыбка. Он отпустил щетину и выглядел брутально. Как же ему хотелось при скоплении народа вытащить волыну и стрельнуть в воздух! Пусть знают, каков он на самом деле!
Темной ночью, когда летучие мыши срывались с луны, Жмыхову в кои-то веки привиделся сон: он распластался на асфальте в позе «Отстаньте, я устал!» Шаркающие шаги вынудили приподнять голову. К Роману Куприяновичу подошел бородатый мужик в потрепанном пальто и стоптанных туфлях на босу ногу. Незнакомец опустил на землю сетку с бутылками и присел рядом. Что-то знакомое было в его внешности. «Неужто Толстой?!» – Жмыхов испытал неловкость за то, что так и не осилил «Войну и мир».
– Простите! – начал он с извинений.
– Карл Маркс! – Бородач протянул грязную руку. – Что это вы на тротуаре развалились? Так и простыть недолго!
Великий теоретик вытащил из-за пазухи древний телефонный аппарат, постучал по рычажку пальцем.
– Барышня, вызовите неотложку – человек загибается. Шел к светлому будущему, но заблудился в дебрях демократии и развитого капитализма. Валяется в исподнем, портит внешним видом окружающую обстановку. – Автор «Капитала» схватил Жмыхова за щиколотки и оттащил с мостовой. – Полежи на обочине, скоро за тобой приедут! – успокоил он, скатал в рулон пешеходную дорожку и сунул ее под мышку.
– Что
