маршал – ваш кузен, и он здесь.
Что говорить, он не знал. И Катарина не знала. Эпинэ смотрел в голубые глаза двоюродной сестры, о которой не вспоминал десять лет. Беспамятный подонок! Хорошо, Альдо по просьбе жмущегося за дверью Дикона отправился к бывшей королеве с визитом, ему самому бы это и в голову не пришло. Повелитель Молний барахтался в воображаемом одиночестве, а рядом был человек, женщина, отчаянно нуждавшаяся в помощи и слишком гордая, чтоб напоминать о себе.
– Ну что, родственничек, – хохотнул Альдо, – речи лишился?
Лишился. Сначала совести, а потом речи. Он думал о ком угодно: о южанах, Альдо, Рокэ, повешенном мальчишке, о Моро, наконец, – но не о кузине. И ведь он не один такой! Удо тоже приходится Катарине братом, только троюродным. И тоже забыл. Несчастную девочку бросили в змеиное кубло и там оставили. За ненадобностью.
– Катарина, – слова застревали в горле, – что я могу для вас сделать?
– Ничего, – в голубых глазах появились и исчезли слезы, – у меня все есть... Не беспокойтесь обо мне... Хорошо, что вы пришли... Я хочу тебе сказать. Я все знаю... И про эра Гийома, и про твою матушку... Мне так жаль!
Ей жаль! Вместо того чтобы дать ему пощечину, она плачет о его матери. Робер поднес к губам сухую горячую ручку:
– Катари, я тебя совсем не знал.
– Откуда? – она героически улыбнулась. – Я не была дома со... со свадьбы, а ты?
– Я после Лаик первый раз в Олларии!
– В Ракане, Робер, – добродушно поправил сюзерен. – Ничего, теперь наговоритесь. Эрэа, если кузен будет к вам невнимателен, я посажу его в Багерлее как государственного преступника.
– Нет! Только не Багерлее! – Катарина вскочила, тяжелая прическа не выдержала, на худенькие плечи обрушился пепельный водопад. – Простите! Я... Я просто испугалась. Так глупо...
– Это вы простите, – в голосе Альдо звучало весьма несвойственное ему раскаяние, – я неудачно пошутил. Робер – мой лучший друг, мы никогда не сделаем друг другу ничего плохого. Однако, сударыня, если б не моя бестактность, я бы лишился возможности рассмотреть лучшие волосы моего королевства.
– Ваше Величество, – Катари вскинула руки, словно защищаясь, – не говорите так.
– Сударыня, – сюзерен часто прятал смущение то под бравадой, то под игривостью, но откуда знать об этом Катари? – Я – король Талигойи, и я говорю все, что считаю нужным. У вас воистину чудесные волосы.
– Ваше Величество, – сказал, что они друзья, пусть терпит, – на правах опекуна прошу вас не смущать мою кузину. Она слишком мало нас знает и может неправильно понять.
– Увы, – Альдо от души хлопнул Робера по плечу. – Но скоро она узнает нас лучше. Эрэа, я всю жизнь мечтал встретить женщину, в которой добродетель уживается с красотой, и наконец встретил.
Пустой комплимент. Был бы пустым, если б не оскорблял Мэллит, о которой этот вертопрах и думать забыл. Только бы Катарина не приняла все за чистую монету,
