Ну а если… У Петровича было время скрыться в темноте, если браконьер все же полезет через окно.
Никто на Петровича не кидался, человек в избе продолжал замученно стонать.
Подперев дверь плечом, Петрович достал из кармана фонарик, зажег, направил свет в глубину избы.
На дальних нарах дергался главный браконьер, со связанными за спину руками и связанными ногами, по лбу стекала кровь, заливая левый глаз и нос.
Смелея, Петрович в избу зашел.
Он светил на браконьера фонариком, а тот, похоже, еще не полностью пришел в себя, лишь стонать перестал, не ругался, не требовал, чтоб его немедленно освободили.
Можно было догадываться, что случилось в избе: клиент надумал уехать, уже не верил, что охота получится успешной, не исключал возможных для себя осложнений, мог оказаться и свидетелем мокрого дела, если убью человека, а малый отговаривал уезжать, потом встал возле двери, не пускал, понимая, что лишится хорошего заработка, хуже того, бизнесмен предостережет других охотников побывать на нестандартной охоте, не такой привлекательной и безоблачной, как рекламировал малый. Драка закончилась тем, что массивному мужчине удалось одолеть противника, похоже, ударил бутылкой по голове, действовал решительно, не привык с людьми церемониться. Потерявшего сознание малого он отволок на нары, на всякий случай связал, чтоб не помешал собраться и сбежать.
Петрович смотрел на дергавшегося браконьера и не возникало желание помочь, даже появилась злорадная мысль: так тебе и надо, эта поездка на незаконную охоту хоть чему-то тебя господина промысловика научит, закончишь свой бизнес, очень хотелось на это надеяться.
– Это ты, москвич? Чего стоишь? Развяжи меня.
Вот сейчас, похоже, браконьер окончательно пришёл в себя, узнал вошедшего, стал приподниматься и неловко спускать связанные ноги на пол.
– Я развяжу, а ты на мне свою злость и выпустишь, хотел убить, когда я случайно выстрелил в потолок, потом убежал, так что, извини, выпутывайся сам.
Объяснив свое отношение к происходящим событиям, Петрович подошел к нарам, под которыми его рюкзак, вытащил, затем отошел к столу забрал свою кружку, котелок, вернулся, в рюкзак упаковал, завязал, деловито закинул за спину.
– Прощай.
– Да постой! – закричал малый в отчаянье.
Видя, что на его просьбу не обращают внимание, малый зло высказался, используя мат.
Петрович дверь закрыл, зашагал прочь, светя фонариком, намеревался уйти подальше, разжечь костёр, возле огня провести ночь, торжествуя победу, светло стало на душе, пока не решил, стоило ли ставить палатку. Утром он отправится к трассе, доберется до Мирного, объяснит, где браконьера могут найти.
Однако далеко он не ушёл, остановился. Малый с пробитой головой мог нуждаться в срочной медицинской помощи, мог не продержаться, не дождаться
