на кого наглый малый ездит охотиться, остерегаются с ним связываться. Можно искать правду в районном центре. Но даже если удастся добраться до Мирного, затем на местном поезде доехать до основной железной дороги, до районного центра, где «Общество охотников», где Петрович покупал путёвку, то опять же в субботу, воскресенье в обществе не работают. И устремятся ли сюда инспектора? Не говоря о том, что браконьеры к тому времени уедут отсюда с трофеями.
Он понял, что бессилен предотвратить браконьерство. В любом случае избушку лучше покинуть, ему противно рядом с этими типами даже находиться. О браконьерах он конечно сообщит, кому надо, в Мирном, в районном центре, была надежда, что все же предпримут необходимые меры; да, сейчас браконьеры останутся безнаказанными, но, будучи разоблаченными, остерегутся заниматься незаконной, преступной деятельностью в будущем, ничего иного он и не мог предпринять, будучи один против двоих опасных типов.
– Не стану вам мешать. Назад не вернусь, не беспокойтесь, где-нибудь и как-нибудь переночую, потом доберусь до трассы.
– Ты что, не понимаешь русский язык? Сказали: сиди тихо и не рыпайся. Трупы нам ни к чему, о чем я уже говорил. И до Мирного тебя сейчас пускать нельзя, наверняка начнешь трепаться, поэтому утром и запру тебя. Или ты моих слов не понял? Я хотя твоего трепа не опасаюсь, всё равно лучше, чтоб не было разговоров раньше времени.
На этот раз Петрович не сумел сдержаться:
– Послушайте, что все это значит? Какое вы имеете право? Почему я должен…
– Потому и должен, – перебил малый бесцеремонно. – И хватит возникать, заткни пасть, будешь делать то, что скажу, без моей команды ни шагу.
Кому такой ультиматум понравится? Самолюбие Петровича было оскорблено. И он не привык, чтоб с ним так хамски разговаривали. Тем более эти двое годились ему в сыновья, малый точно годился. Да, он покинет сейчас избу, покинет демонстративно, иначе утром его действительно запрут. Малый такой решительный, что станет удерживать силой? А Петрович начнет сопротивляться. Интересно, что в итоге получится, забить его насмерть все же не должны.
И попав в такое необычное, даже опасное положение Петрович не потерял способность оценивать происходящее с насмешкой. Он природы он был человеком неунывающим, любил посмеяться, пошутить. Вот жена его шутки не понимала, считала солдатскими, постоянно обижалась.
Он шагнул к дальним нарам, под которым спрятан его рюкзак.
Нагнувшись, он намеревался вытащить рюкзак, да остановили произнесенные малым слова:
– Слушай, Вадим Павлович, давай ему заплатим, чтоб не возникал и не мешал, нам нужно спокойствие. Ты бизнесмен, деньги имеешь, не разоришься. Согласен?
Петрович невольно выпрямился, повернул голову и увидел, что этот Вадим Павлович слегка утвердительно кивнул головой,
